Я не думала, что это правильное описание Мэддокса. Он был каким угодно, только не милым.
— Тебе нужно уйти. Сейчас.
Он покачал головой, его спутанные волосы медленно выбивались из мужского пучка.
— Не могу. Мне здесь нравится, и мне нравится твоя бабушка. А вот твой дедушка — он жесткий. Не волнуйся, я что-нибудь придумаю.
Я схватила коробку, которую он держал, и швырнула ее обратно на землю. В кладовке стало жарко, или, может быть, моя кровь просто закипела.
— Черт, Сладкая Щечка. Тебе еще рано так злиться. Ты всегда такая сварливая? — Мэддокс издевался с грубым смехом.
Да, с тех пор, как ты появился в моей жизни.
Я подошла ближе, приподняв подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Послушай, Мэддокс, — сказала я, ткнув пальцем ему в грудь. — Это не шутка. У тебя проблемы со мной, значит, это только я. Я не знаю, чего ты хочешь, но не втягивай моих бабушку и дедушку в эту ссору между нами.
Мэддокс наклонился вперед, прямо мне в лицо. Смех пропал, а лицо стало чистым холстом, лишенным каких-либо эмоций. Изменения в нем были настолько внезапными, что мой разум затуманился.
— Почему ты всегда думаешь обо мне самое худшее?
Меня можно было обмануть, но я знала, что так будет лучше.
Настала моя очередь смеяться; каким бы фальшивым это ни было, меня действительно позабавил его вопрос.
— Возможно, потому что ты показываешь мне только самое худшее в себе. Если бы в тебе было что-то хорошее, я бы уже это увидела. Жаль, что ты сосредоточен только на том, чтобы быть придурком.
Мэддокс открыл было рот, вероятно, чтобы упрекнуть меня, но я уже отвернулась, игнорируя все, что он еще хотел сказать. Я подняла коробку рядом с моими ногами и начала расставлять беспорядок на полках. Дни инвентаризации всегда были сумасшедшими и занятыми.
Мэддокс и я работали тихо. Он больше не пытался со мной заговорить, да и мне было неинтересно поддерживать разговор. Тишина была напряженной и тяжелой, как надвигающаяся гроза, нависшая над нашими головами, темная и облачная. Час спустя кладовая была немного прибрана, и все коробки, старые и новые, были расставлены по своим полкам.
Подняв последнюю коробку, мои руки дрожали под тяжестью, но я все же подняла ее над головой, потянувшись к стойке. За исключением того, что коробка была слишком тяжелой, полка была слишком высокой, а я была слишком мала, чтобы дотянуться до нее, даже балансируя на цыпочках.
Блин.
Я выругалась себе под нос, когда коробка начала качаться в моих руках, и из меня вырвался удивленный вскрик, когда я почувствовала, как она откинулась назад над моей головой. Ящик собирался упасть, и у меня не было сил удержать его.
Но прежде чем он успел выскользнуть из моих пальцев, коробку схватила другая пара рук.