По понятным причинам, огласки надо избежать. Итан не желал становиться зачинщиком скандала, в который непременно втянут королевскую семью. Наследный принц с младенчества обручен… с парнем? Даже если это не так, то слухи уйдут в народ. Итан уже достаточно подставился: в монастыре знают, что королевский гончий кого-то ищет. Самое время поделиться с настоятелем какой-нибудь фальшивой историей. Разумеется, совершенно секретно.
Настоятель принял Итана незамедлительно. Видимо, ему уже доложили, что по монастырю рыщет гончий, потому как встретили Итана соответствующе: официально, тщательно соблюдая протокол.
— Смею надеяться, воистину важное дело привело оборотня на святые земли, — сухо произнес настоятель после приветствия.
— Скорее деликатное… и несколько… личное.
— Слушаю, ваше сиятельство.
— У меня есть все основания полагать, что на территории монастыря находится некий юноша. Он скрывается…
— Он совершил какое-то преступление? — перебил Итана настоятель.
— Нет. Он — важный свидетель одного преступления… и боится, что ему отомстят. Мне нужно найти его, чтобы защитить. Понимаете, мне не хотелось бы поднимать шум.
Настоятель понимал, и Итан получил разрешение на осмотр всех монастырских угодий.
Долго искать не пришлось. Отец Дуглас рассказал, где паренек, который с утра помогал в саду на сборе яблок. Запах, оставшийся на ручке корзины, подсказал Итану, что он на верном пути.
Осталось только придумать, как выманить беглеца с кухни и как забрать его без скандала и шума.
Итан размышлял над проблемой, когда его окатили помоями.
— Ой…
Мальчишка с пустым тазом в руках выглядел испуганным, но Итана это ничуть не разжалобило. Смотреть надо, что делаешь! Мало того, что он бегает по следу, как собака, высунув язык, так от него теперь еще и воняет!
Мальчишка попытался сбежать, но его поймал монах в поварском колпаке и фартуке.
— Куда собрался, чертенок? — Монах схватил его за ухо. — Напакостил — отвечай.
— Ай-ай! — заверещал мальчишка. — Я не нарочно! Я не хотел! Простите!
Итан поморщился: он не любил насилия. Наказать можно и без рукоприкладства.
— Позвольте, я сам! — произнес он и шагнул вперед.
— Забирайте, — согласился монах. — От него никакой пользы.