Сердце даэдра

— Просит, значит, приду, — без энтузиазма согласилась колдунья и еще несколько минут смотрела в спину удаляющегося гонца.

— Всем в Солитьюде глубоко запали в душу и твои песни, и твой голос. Никто до сих пор не понимает, почему ты ушла, — тихо сказал Жак, когда они вновь зашагали по улице к трактиру.

— В гильдии все это прекрасно понимают. Спроси кого-нибудь из них, — Алисия дернула плечом, показывая, что тема разговора не слишком ей приятна.

— Ты и без гильдейских смогла бы стать одной из лучших певиц Скайрима. Элисиф, насколько я помню, обещала тебе должность во дворце, — не унимался солдат.

Алисия в ярости стиснула кулаки и остановилась. Резко обернулась к воину и заглянула ему в глаза.

— По-твоему, у меня могла бы быть идеальная жизнь, так? Непыльная работа при дворе — богатеев развлекать много ума не надо, ты в качестве мужа и выводок детишек, большой дом, дорогие наряды… — перечисляла Алисия, все больше распаляясь.

Удивленный резкой злостью Алисии, Жак молчал, а когда она отвернулась, коснулся ее руки.

— Да, и я совершенно не понимаю, что тебя не устраивало, — тихо сказал он.

Алисия глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Она не хотела обижать старого знакомого, но он, как и много лет назад, периодически действовал ей на нервы.

— Ко всему, что я перечислила, в подарок идет бесконечная скука. Я обречена на очень долгую жизнь — спасибо моей бабуле-альтмерке — и собираюсь использовать отведенные мне годы как можно ярче. Десятки, а то и сотню лет бессмысленно существовать, каждый день совершая одно и то же, — не по мне, — терпеливо объяснила колдунья, открывая дверь таверны.

— Такая жизнь не бессмысленная. Она лишь спокойная. Но и в ней ты можешь продолжать писать свои баллады, даже ставить небольшие эксперименты с магией. Но — в безопасности, без необходимости каждый день думать о том, есть ли у тебя корка хлеба и не загрызут ли тебя волки, — парировал Жак.

— Нам друг друга не понять, — махнула рукой Алисия, приземляясь за ближайший свободный стол. Этот спор они не раз заводили в былые времена, но к компромиссу ни разу не пришли.

Жак уселся напротив, а колдунья достала книгу с собственными сочинениями, и быстро пролистала новенькие хрустящие страницы. В ее глазах солдат ясно видел блеск полудетского озорства.

Жак с удивлением наблюдал, как Алисия, бегло прочтя первую страницу, стала ловко складывать некоторые листы, загибая их под разными углами. Воин дернулся от неожиданности, когда колдунья с треском вырвала один из листов и, аккуратно сложив пополам, вставила куда-то в центр получившейся конструкции.

Закончив странные манипуляции, Алисия откинулась на спинку стула, чтобы посмотреть на свое творение издалека, и, заметив удивление товарища, с озорством ему подмигнула. А потом тихо, так, чтобы никто не услышал, прочитала:

— Слева — через ручей, к старому дубу, от него — к кургану… — хотела прочесть и дальше, но замолчала.

— Это маршрут, — скорее подытожил, чем спросил Жак.

Алисия кивнула с нескрываемой гордостью.

— Я долго работала над этим шифром и очень надеялась, что его разгадают. Но увы, не случилось. Иначе я бы знала, — пояснила она, торопливо переписывая что-то в блокнот.

Спустя несколько минут книга, к удивлению всех, кто сидел сегодня в «Смеющейся крысе», отправилась прямиком в камин.