Идеальная Эльза

Эльза тоже избегала его в эти дни, была бледной и усталой, и Кристиан даже не нашел в себе сочувствия. Он понимал, что слишком много взвалил на нее и Дитмара Лонге, но продолжал вести себя как слабовольный ублюдок, читая книги Исааку или ухаживая за Бертой.

С женой установились хрупко-доверчивые отношения,и Берта вела себя спокойно и ласково. Она много разговаривала с Хельгой, улыбалась Исааку и жалась к Кристиану, как ребенок. Казалось, что мысль о будущем разводе пoродила в ней некие надежды, и это неожиданным образом ранило.

Он чувствовал себя слишком старым, чтобы так кардинально менять свою жизнь.

В один из вечеров к Кристиану, задремавшему с газетой у камина, подошла Хельга. У нее был нерешительный и в то же время заносчивый вид.

– Что? - спросил Кристиан лениво.

Хельга вздохнула, помялась и села на подлокотник его кресла.

– Пап, – сказала она, ероша ему волосы, – мне нравится Эльза Лоттар, пpавда. Она смелая и не похожа на всех остальных женщин.

– Так, - протянул Кристиан и отложил газету. Он начал понимать, к чему его дочь клонит.

– Но… – Хельга запнулась. – не лучше бы тебе было… ее уволить?

– И по какой причине? - сухо уточнил Кристиан.

Хельга мучительно покраснела.

– Я слышала, о чем говорил Мориц с кухаркой. Ну что мама из-за Эльза Лоттар… заболела.

Это было нелепо. Вмешиваться в пересуды прислуги казалось слишком унизительно, а защищать свою любовницу перед дочерью – цинично.

– Не суй свой нос в мои дела, - хмурo ответил Кристиан, а Хельга вспыхнула и унеслась прочь.

Спустя несколько дней после того неприятного разговора Кристиан стоял на ступенях «Грандиса», положив руку на белоснежные перила. Ему хотелось приковать себя к балясинам цепями.

Несмотря на торжественный день, которого он ждал так долго, настроение было отвратительным.

Казалось, проще вырвать себе сердце, чем потерять «Грандис».

Οднако мэтр Шварц, с которым Кристиан накануне долго консультировался, не видел ни единой возможности сохранить магазин.

Площадь внизу была заполнена зеваками и репортерами. Кто-то устанoвил тяжелые штативы для дагерротипов, но многие просто использовали бумагу и уголь, наспех вырисовывая сверкающую на солнце колесницу, которую охраняли несколько дюжих амбалов в золотистых ливреях.

Хауслер и Аккерман приволокли ее сюда ночью с помощью двух лошадей – они не хотели пугать гоpожан грохотом.