– «Всегда» – это очень долго.
– Ты действительно хандришь, да?
– Это труднее, чем я думала. То есть изначально карты говорили, что брак с Алешей долго не продержится, но тогда мне не было его жалко, а сейчас ужас как жалко. Я поступила безжалостно с вами обоими – нельзя выходить замуж только ради эксперимента и нельзя соблазнять кого-то только на кураже. Карты обещали, что это изменит меня и мою жизнь, но какое право я имела менять еще и ваши?
– У всех тарологов мания величия? – холодно уточнил Антон. – Кажется, ты говоришь не о пешках на доске, а о живых людях, обладающих собственной волей… Я буду рыбу, а ты?
– Все равно.
Антон сделал по интеркому заказ, потом спросил:
– Что не так с прежней Мирославой? Отчего тебе хотелось все поменять?
– С девочкой, у которой даже в школе не было друзей? А что с ней вообще было так? Весь мой мир состоял из сказок, роз и бабушек, а потом и бабушки исчезли. И все стало таким маленьким, что очень захотелось посмотреть, как там, снаружи.
– Ты же мой хоббит, – он улыбался светло и очень искренне. – По крайней мере, ты вернулась из путешествия туда и обратно с добычей.
– Захомутала дракона. – Я горделиво расправила плечи.
– Как минимум гробовщика.
Я захохотала, запрокинув голову.
Вы замечали, что некоторые вещи почему-то получается сказать только шепотом под одеялом?
В те минуты, когда обнажены не только тела, но и души.
В те минуты так и тянет выболтать все, что у тебя за душой, и послушать чужие откровения.
По старенькой шиферной крыше лил дождь. За окном покачивались ветки яблони. Сквозь неплотно прикрытую форточку доносился запах влажной земли и черемухи.
Мои кудри давно распутались, все пуговицы оказались расстегнутыми, а дурные мысли смыло дождем.
– Вот уж не думала, что ты из тех мужчин, кто останавливает уходящую женщину.
– Да и ты, кажется, не ревнивая.
– Кстати!