– Я ведь открыла для тебя все двери на свободу, не так ли? Ты мог уйти и не оглядываться. Без сожалений и чувства вины.
– Позволь уточнить, – Антон расстегнул верхнюю пуговку воротника-стоечки на моем платье, – неужели эта дверь уже закрыта? Неужели я опоздал?
– Боюсь, ты слишком нерасторопен, сладенький.
Еще одна пуговка из шести.
Я опустила глаза на его издевательски застывшие возле третьей пуговицы пальцы.
– Нерасторопен?
– Очень медленный.
– Как ты можешь так быстро передумать?
Ах, какие искорки в его глазах, какие звездочки.
Забыв об играх и обо всем на свете, я прильнула к Антону с поцелуем, нежным-нежным и сахарным-сахарным.
Лучше бы нам было закрыть предварительно дверь, конечно.
Глава 28
– Экий перформанс, – голос богической Риммы прозвучал практически как глас свыше.
Подпрыгнув на Антоне, я так резко оглянулась, что едва не свалилась с кресла.
Вскочила на ноги и вытянулась по стойке «смирно».
Вы не видели, кстати, мой позвоночник? Кажется, я где-то потеряла его, потому что тело превратилось в желе.
Антон встал, усадил меня обратно в кресло – спасибо большое.
А то сама бы я на ногах ни за что не устояла.
– Кофе? – механически спросил он.
Римма Викторовна, глубоко шокированная, только головой покачала.