Горгона и генерал

Пэгги и Аврора лежали в холле, головами друг к другу.

На Авроре было одно из пышных платьев Гиацинты.

— О, господи, — задыхаясь от бега, горгона вылетела во двор.

Он услышал звуки рвоты.

Глядя на тонкие струйки крови, стекающие по камню, Трапп отстраненно считал количество сегодняшних могил. Бывают же такие дни.

— Поздравляю, — сказал он, выходя к Гиацинте, — теперь вы официально мертвы. Добро пожаловать в небытие.

— Это я виновата, да? — испуганно спросила она. Пошатываясь, она добрела до колодца и опрокинула на себя ведро воды. Хрипло закашлялась.

— Они бы убили её в любом случае, — ответил Трапп, подходя ближе. Он с силой притянул окаменевшую Гиацинту к себе, с наслаждением ощущая ледяную влагу колодезной воды, стекавшую с неё. Послеобеденный зной туманил рассудок. — Они убили и Пэгги тоже, хотя в этом не было никакой нужды.

— Я не останусь в этом замке.

— Никто не останется.

Гиацинта вцепилась в его рубашку мертвой хваткой, прижалась всем своим сильным, мокрым телом. Он даже ощутил, как впиваются ему в грудь пластинки её корсета.

— Никогда в жизни, — объявила она с истерическим смешком, — меня не пытались убить дважды за день.

— Трижды, если считать больного волка.

— Еще и волк! Господи. Вы сказали, что в замке безопасно! Что у нас есть еще несколько дней!

— Я ошибся. Через несколько дней пришли бы за мной — откуда мне было знать, что сегодня придут — за вами. Паломники, буквально, тянутся друг за другом. Что интересно — заказчиков как минимум двое, уж больно разные у них исполнители. Тайный убийца с рисунком в кармане и вполне явные гвардейцы, которые не знают вас в лицо. Какая интересная у вас жизнь, Гиацинта.

Скрипнула калитка. Горгона подпрыгнула в его объятиях и обернулась.

Древняя, как иссохшее дерево, Эухения вошла во двор. Под узды она вела неброскую, но явно очень выносливую лошадку, чьи копыта были обвязаны тряпками.

— В соседней роще была, — проскрипела она, не удивившись мокрым и обнимающимся господам, — в седельных сумках только вода и хлеб. У нас были гости?

— Мы покидаем замок, — объявил Трапп.

Старуха пожевала губами, глядя на него безразличными выцветшими глазами.