Андре помрачнел. Я ждал, пока он скажет что-нибудь этакое, но брат промолчал. Как это он? Или признал папину правоту?
— Что ж, предлагаю дождаться ночи, — сказал Анри. — Как только стемнеет…
— Сейчас, — перебил его Андре. — Если идти, то прямо сейчас, пока нас никто не ждет. Любому понятно, что ночь — более удобное время для нападений. Подготовят засаду и поймают, как мышей в мышеловку. А сейчас есть шанс использовать фактор внезапности.
— Я согласен с месье Вейраном… Андре Вейраном, — внес ясность Дареаль. — Сейчас нас вряд ли ждут. Так как?
— Идем.
Собирались мы быстро. Спорить пыталась только Вики, но мама и Полли увели ее с собой, пока мы создавали щиты. Я не знал, что нас ждет. Не мог знать, но внутри холодело от нехорошего предчувствия. Будто что-то должно случиться, но ведь никто не подозревает, что именно. Идти в пустоту на такое расстояние никто не рисковал, поэтому мы выбрали куда более традиционный способ передвижения — экипаж. Остановили его за пару кварталов от названного Андре адреса.
— Держимся вместе, — давал наставления герцог Дареаль. — Магию используйте в крайнем случае, не стоит привлекать к себе внимание. А сейчас призываем невидимость.
Да, заклинание из «Черной звезды» годилось на все времена, тем более что около года назад я смог существенно увеличить его длительность. Возможно, для кого-то десять дополнительных минут — это мало, но при опасности четверть часа — это уйма времени. Поэтому в пустоту мы скользнули уже под заклинанием. Впереди шел Анри — несмотря на пост светлого магистра, он по-прежнему наиболее уютно ощущал себя во владениях Пустоты. Рядом с ним в волчьем обличье следовал Дареаль. Он, в отличие от Вилли, не мог попадать в пустоту по своему желанию, но вместе с проводником вполне мог миновать ее без потерь. За Дареалем шел Андре, а я замыкал эту процессию. Вдруг ощутил, как холодная ладошка коснулась плеча.
— Тсс, — прошептала Пустота, появляясь рядом. — Сейчас они не видят и не слышат меня, поэтому продолжай свой путь и слушай. Всему свое время, Филипп Вейран. Я дала тебе пять лет, чтобы решить, нужен ли тебе престол предков.
Я вздрогнул. Неужели?
— Я не прошу у тебя ответа сейчас, — продолжила моя спутница. — Но не пройдет и пары дней, как понадобится дать его. И как только ты наденешь королевский венец, назад пути не будет. Подумай хорошенько, мальчик мой. И помни, что венец сам по себе — мощнейший артефакт, который привносит равновесие в магию королевского рода, а твой враг силен. До скорой встречи.
Пустота растаяла, а я будто пригвожденный замер на месте.
— Филипп, что такое? — обернулся Андре.
— Ничего, — ускорил шаг, чтобы мгновение спустя ступить в темный коридор. Здесь было безлюдно и даже пахло так, словно никто тут долгое время не жил, но Андре не мог ошибиться. Сам он оглядывался по сторонам с легким удивлением — возможно, тоже не ожидал. Но это могла быть иллюзия, обманка. Мы не знали, в какой части дома искать Пьера, но рассудили, что начнем с подвала — это было бы вероятнее всего, а затем обыщем этажи. Поэтому Анри с Дареалем уже скрылись на лестнице, ведущей вниз.
— Держись рядом, — шепнул Андре и встал за моей спиной.
Я последовал за Анри и Этьеном. Видно было плохо — светильники не горели, но та часть моей магии, которая порождала серый туман, давала видеть хоть что-то. Ступенька, еще ступенька. Анри замер.
— Магическая ловушка, — шепнул нам.
Пришлось подождать, пока брат обезвредит ее, и только потом продолжить путь. Внизу горели светильники. У двери дежурили двое. Неужели мы на месте? Как бы по-тихому убрать охрану. Наверное, ребята Денни не ожидали, что из темноты перед ними вырастут четыре тени. Даже вскрикнуть не успели, а уже лежали на полу без сознания. Слишком просто… Что-то не так.
— Анри, осторожнее, — шепнул брату, а тот уже проверял дверь на наличие магических ловушек. Их было две. Щелчок, щелчок — и дверь со скрипом отворилась.
Вот только комната за ней была пуста. Она напоминала чью-то лабораторию — колбы, приборы, весы, стаканчики. В центре стояло кресло с ремнями, а на нем лежал белый конверт. Его Анри тоже проверил — и только затем распечатал. На листе бумаги было выведено аккуратным красивым почерком: