Это была не вся душа — лишь её малый фрагмент. Тот, что был готов к новому! Остальная же душа… Я почувствовал, словно та тяжело вздохнула. Душа могла поделиться собой, но не оставить пост. Оставление своего поста — предательство для дома.
Я улыбнулся краешком губы…
«Я буду тебя навещать», — безмолвно пообещал я. И в ответ почувствовал прилив сил. Я почувствовал мощь. Уверенность для будущих свершений. И понял, что теперь меня не сломить никаким невзгодам.
Вдох-выдох… Я открыл глаза.
— Елена, Юлия — вам необходимо проследить за переездом, — я поднялся, наконец-то решившись действовать, тем более что и кофе закончился. — И да, не надо печалиться. У нас сегодня праздник — новоселье! Так что больше улыбок! И давайте приготовим на ужин дичь и пригласим друзей, — я сосредоточил взгляд на Елене, передал из рук в руки защитный артефакт и особо выделил. — Только пусть дичь будет с душой.
Полуприкрыв глаза, слуга понятливо кивнула.
Вновь простор пригородного особняка. Вновь лимузин доставляет до самых парадных дверей. И вновь вслед за пафосным мажордомом я иду по роскошным коридорам особняка рода Суворовых. Лишь одно исключение — в это раз я один.
Хотя, можно ли так говорить, если душа Марии горячей искоркой пульсирует в плену татуировки моей руки?
Короткая прогулка по дому вновь вывела меня в комнату с камином. Княгиня Суворова всё так же одетая в тёмные тона, сидела на месте, и возникло ощущение, словно она не сдвинулась с этого места ни на дюйм с прошлого моего визита. Казалось, в комнате даже воздух был тот же. Меня пугало, насколько сильны в этом доме были традиции.
— Господин Тёмный, рада, что вы так быстро сумели ответить на моё приглашение, — лёгким кивком тётушка разрешила мне сесть напротив.
— Для меня ваше приглашение — большая радость и честь. Всегда рад прибыть, — я не стал отказываться и устроился напротив. — Однако позвольте узнать, почему я удостоен такой чести?
— Господин Тёмный…
На меня взглянули так, что я без слов прочитал: «Хватит пороть комедию, ты и сам прекрасно всё знаешь». Собственно, я действительно знал, но хотел отдать инициативу собеседнику: всё же приятно, когда тебя хвалят за работу, а не ты выделываешься и доказываешь, что выполнил заказ. Очень сложно себе в этом отказать.
— Княгиня, прошу простить, но с момента нашей встречи произошёл ряд событий… И многие связаны с вами. Потому я и прошу пояснений, — я не повёлся на провокацию, предлагая собеседнику высказаться.
— Вы правы… Произошло многое, — нехотя кивнула княгиня и взглянула в огонь. — Например, вы привели в мой дом смерть…
Я вздрогнул. Но больше не проронил ни слова. А Виктория, выдержав паузу, продолжила:
— Похороны Марии назначены на завтра. Я не хочу вас приглашать… — женщина пожевала губами. Она точно была в курсе, что девушка пострадала во время поездки со мной. И умерла, когда я был в больнице. Но даже самый опытный врач не смог бы связать меня с причинами смерти, и княгиня это знала. — Но и запретить вам не могу — вы были дороги Марии.
— Я приду, — после глубокого вдоха и выдоха решился я. — Мария, она была…
— Она хотела силы и власти. И не скажу, что я удивлена случившимся… — не особо вежливо заметила Суворова и, перехватив мой мрачный взгляд, мягко, но твёрдо добавила: — Это не обвинение. Молодости это свойственно. И это прекрасно… Но не стоит забывать о последствиях. И судя по вчерашнему вечеру, вы прекрасно знаете, как уменьшить собственные риски, поставив под удар других.
— Главное, что я добиваюсь результата. Или, возможно, вам что-то не понравилось?