Я услышал сверху вызывающий крик:
— Эй ты, бастард!
Глава 11
Я перескочил на одну из сторон ломающейся земли и посмотрел туда.
В бреши одного из домов стоял высокий мужчина, в мешковатых чёрных одеждах. Тощий и бледный, словно вампир… или скелет, обтянутый кожей. Отчего его ярко-зелёные глаза казались огромными и напоминали изумруды.
На его руке я заметил искусно выполненный родовой перстень с изображением растения, похожего на фасоль.
В эту же секунду землетрясение остановилось.
А я усмехнулся, наведя наконечник «Акварума» на незнакомца.
— Что, Каин нашёл себе новую псину? Ну давай, посмотрим, на что ты способен, в отличие от остальных.
— Как невежливо, сударь, — невозмутимо ответил он, улыбаясь. — Позвольте представиться, для начала. Меня зовут — Арчибальд Фабиан! — он выполнил глубокий поклон. — Прошу прощение за «бастарда», но вы были так увлечены балансированием, что иначе могли и не обратить на меня внимание.
Я наклонил голову набок.
— А у тебя много времени, раз ты тратишь время на разговоры. Странно, я думал ты хитрее. Раз уж смог устроить такое представление.
— Не переживайте, сударь. Мы с вами закончим очень быстро, ваша судьба уже предрешена, — он сделал шаг с высоты третьего этажа. И приземлился легко, словно это не стоило ему никаких усилий. — Вы попали под состав, который был разработан специально под вас. Ради этой маленькой пули пришлось пожертвовать двадцатью пленными!
Мерзость…
Ублюдок…
Я уже знал, как убью его — прострелю голову.
А Арчибальд продолжал:
— Но результат того стоил! Пуля была снабжена сложной магической печатью и пылью, полной так называемого «Дара». Как эту энергию называет мой коллега. Возможно, вы не превратитесь в одного из его красноглазых уродцев. Но вот никакие энергетические техники вам будут не под силу как минимум пару часов. Так что рекомендую смириться и насладиться последней беседой в своей жизни.
Наконечник гарпуна слегка вздрогнул, намекая на то, что он с радостью вкусит крови этого болтуна-Арчибальда.
Да и мне не хотелось с ним разговаривать. Желание наказать того, кто с такой лёгкостью и даже садистским интересом говорил о гибели живых людей, побуждало меня сорваться вперёд.