Лига добровольной смерти

– С «Интернационалом». Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем…

– Вот-вот: разрушим до основанья… По-другому мы не можем. Выход, конечно, у Жаркова есть. Нужно услышать внутренний голос совести и пойти наперекор смерти. Надо осознать, за что ты платишь такую цену. Может, реальным делом воздашь больше? Жарков не сделает этого. Он вынес себе приговор. И никто его не отменит.

Глава 9

По коридору лёгким шагом приближалась красивая женщина. Она ступала легко и свободно, не обременённая раздумьями о том, что ждёт её завтра. Именно неуверенность в завтрашнем дне связывает по рукам и ногам богатых и бедных, люди мечутся в поисках разрешения неопределённости, загоняют себя в угол вместо того, чтобы жить насущным. Жить в полную силу так, как будто наступивший день последний.

– Русская Клеопатра? – шепнул Платон стоявшему рядом Летерье. – Красивая и независимая…

– Угадал… Мадам Зинаида! – окликнул Летерье проходившую женщину. – Задержитесь на минуту! Позвольте представить нашего нового директора распорядительной службы. Он из Москвы.

– Из Москвы? Очень приятно. – Женщина подала руку, внимательно взглянула на Платона. – Зина. Родом из Петербурга.

Глаза у Зинаиды голубые-голубые и словно в ожидании. Ещё чуть-чуть, и женщина засмеётся, готовая приголубить и ободрить добрым словом. Лицо Зинаиды чистое, губы чувственные, чуть припухлые. Многие женщины мечтают иметь такие, на пластические операции идут, а Зинаиду одарила природа. Как и стройной фигурой, высокой грудью, бёдрами.

– Нравится работа в Лиге? – спросила Зинаида и улыбнулась, показав белые зубы.

– Нравится. Иначе не перебрался бы сюда из России. – И подумал: «Какие у неё белые зубы»…

– Всякий поступок – есть проявление характера, – ответила и улыбнулась понимающе. – Но поспешно судить не буду, поскольку не знаю обстоятельств, побудивших вас перебраться сюда.

– А вы каким образом оказались в пансионате? Красивая женщина и в одиночестве… – не удержался Платон.

– Одиночества не ощущаю. Я служу здесь. Помогаю обрести клиентам чуточку радости. Клиенты пансионата – люди в большинстве добрые, но потерянные. Их лица ищите в их душах.

– Интересно рассуждаете. Хотелось бы поговорить, но не на ходу.

– Приходите вечером в библиотеку. Люблю копаться в старых книгах. Вы мне понравились. Кроется в вас что-то загадочное, решительное, – сказала без кокетства и удалилась.

– Восхитительная женщина. Но с ней надо быть настороже, – сказал Платон. – Она не остановится на полпути, если что задумала. Не повернёт назад…

– Поговаривают, будто Зинаида лично умертвила не то двух, не то трёх клиентов пансионата. По их, правда, просьбе, – ответил Летерье. – Милосердие и смерть… Хотя, возможно, при столкновении таких противоречий и рождается сострадание к падшим. Рождается величие личности, желание больше делать добра.

После школы, которую Зина Калугина окончила на Васильевском острове в Петербурге, поступила девушка в Университет текстильной промышленности, экономики и дизайна. Будущее казалось ясным и определённым. Если бы не проклятая перестройка.

На знаменитом Металлическом заводе, там работали родители, месяцами не получали зарплату. И, как в гражданскую, когда рабочим пришлось перейти на выпуск примусов, в цехах вместо турбин для ГЭС собирали пылесосы. Народ продавал последнее, чтобы свести концы с концами.

– Верба-вербочка, от стужи корчилась, от дождя она к земле склонялась… – пела мама в горестные минуты и плакала. – Не жалею я того, что кончилось, жаль, что ничего не начиналось…