Лига добровольной смерти

Одна из операций по завладению квартирой осуществлялась при непосредственном участии Оксаны. Так случилось, что на вечеринке Оксана познакомилась со студенткой Ириной Бондаренко. Как только Оксана узнала, что ёё новая подруга живёт одна в трёхкомнатной квартире, подаренной отцом, жена Реутова приложила все силы, чтобы прописаться у доверчивой девушки.

Прошло несколько месяцев. Ирину Бондаренко нашли мёртвой на станции в пригороде Москвы. Экспертиза установила, что студентка умерла от алкогольной кардиомиопатии – нарушение работы сердца, что привело к острой сердечной недостаточности. Родители Ирины встретили весть в полном недоумении. Дочь в рот не брала спиртного, никогда не жаловалась на сердце.

Занимаясь расследованием преступлений «фирмы» Реутова, следственные органы раскрыли преступление, о котором писалось в газетах, рассказывали по телевидению в программе «ЧП». Словом, происшествие прогремело на всю Россию.

История была продумана и поставлена режиссёром Реутовым с таким мастерством, что печать и телевидение стали соучастниками трагедии. По существу они помогли банде претворить в жизнь задуманное. Случилось это в пору, когда Оксана Реутова, продав квартиру Ирины Бондаренко, обратила взор на холостяка Евгения Урлова. Познакомившись с ним, Оксана так вскружила парню голову, что он согласился на ней жениться.

И вдруг объявилась родная сестра Евгения. Приехав из Риги с двумя детьми, Тамара подала в суд на раздел квартиры. Сценарий Реутова разваливался, и режиссёр разработал для молодой «жены» Урлова прекрасный ход. Однажды вечером, изрядно напоив Тамару, Оксана с мужем принялись уговаривать её продать сынишку одному миллионеру.

Женщина в конце концов согласилась, оправдывая свой поступок трудным материальным положением и поверив, что у новых родителей сынишке будет лучше, сытнее. Тамара дала согласие, не подозревая, конечно, что родной братец и жена его стараются ради одного: скорее упрятать родственницу в тюрьму. Якобы по доброте сердечной позвонили в полицию и поведали о пьянчуге, которая продаёт собственного ребёнка. А пресс-служба полиции позвонила на телевидение и сообщила о новости редактору программы «Чрезвычайное происшествие».

По их и вышло: сюжет о жестокой матери прогремел в утренних и вечерних выпусках программы «ЧП». Тамару осудили, детей отправили в интернат. Вскоре скончался Евгений Урлов.

Прокуратура и Московский городской суд, а он и рассматривал дело банды Реутова, доказали шесть убийств и десятки случаев разбойных нападений, вымогательств, шантажа. Этого хватило суду, чтобы приговорить режиссёра Реутова к двадцати годам заключения. Его жена отправилась в колонию строго режима на двенадцать лет. Сообщники Олег Татура и Никита Реутов получили восемь и десять лет соответственно.

Возвращаясь из суда, Владимир Колчин остановил машину на обочине шоссе, спустился на лужайку с разросшимся цветущим люпином, лёг на траву. В голубом бездонном небе парили две белые чайки. В потоках тёплого встречного воздуха птицы плыли по кругу, расправив крылья, не взмахивая ими. Чайки поднимались выше и выше, пока не превратились в две точки. И растаяли…

Наблюдая за полётом вольных птиц, Колчин думал о непостижимости человеческой души, способной к величию и одновременно к подлости. Червь, которого сравнивают с выродками, не заслуживает того, хотя и копается в навозной и трупной жиже.

«Да что за жизнь такая? – думал Колчин. – Куда ни кинь, всюду клин»…

Человек – уникальное и неповторимое явление во Вселенной. Человек – царь и червь в одном лице. От того, какую часть его «я» общество развивает, та и превалирует. Следовательно, каково общество, такова и роль человека в нём.

Человек либо приобретает любовь и уважение, либо становится виновником несчастий. Отсюда и наши слёзы…

Глава 17

Извещение из Лиги Добровольной Смерти возмутило Говарда до глубины души. Сообщалось, что движимая и недвижимая часть имущества, которая принадлежит Хилеви по решению суда, переходит отныне в собственность Лиги. По какому такому праву, думал Рон, росчерком пера нажитое за годы досталось неведомо кому и неведомо за какие заслуги. Частное суждение, в котором утверждается право на имущество без волеизъявления другого лица… Наглядное нарушение законов, путанность, противоречие с общественной моралью, а власть не пытается обратить внимание на происходящее и перенести дело в сферу криминала.

Новость разозлила Говарда. Он хотел разобраться и понять, на каком основании Лига присвоила имущество и деньги, не ударив пальцем о палец. Значит, таким же образом поступают и с другими клиентами, и никто им не указ.

Сработало не столько уязвлённое самолюбие Говарда, сколько журналистская привычка докапываться до сути случившегося. Хотелось уяснить первопричину того, что заставило Хилеви прибегнуть к услугам ЛДС, и не мучиться сомнениями и догадками, не пенять на самого себя. Обижена тугодумом Говардом, но не до такой степени, чтобы не поставить Рона в известность о своём решении. Видимо, злость оказалась выше разумного начала. Выше элементарной порядочности. Да и не спонтанно свершаются подобные поступки.

С такой целью Говард отправился в пансионат Лиги. Приземистое двухэтажное здание за проходной и Рону напомнило солдатскую казарму. Прошёл бы мимо, если бы не предостерегающая красная табличка, которая бросилась в глаза: «Посторонним вход строго воспрещён».

Рон подумал, что этой же дорогой, отбросив сомнения, направлялся Владимир Колчин. Хотя ему было намного сложнее и опаснее, как чужаку. Но Рон не стал углубляться в детали. Познай самого себя, – гласит надпись в храме Аполлона в Дельфах. Говард полагался на собственные силы, разум, интуицию. Полагался и на здравый смысл руководства пансионата. Верил в то, что люди, создав такое учреждение для помощи страждущим, не потеряли чувство ответственности и понимания. Должны входить в положение пострадавшего и встать на сторону справедливости. Пусть в малой степени, но не отвернуться. Он решил идти до конца с расчётом извлечь полезное, и больше не мучиться в переживаниях.

На проходной дежурный послал Говарда в службу безопасности. Мол, там и получите необходимую информацию. Рон хотел получить разрешение на свидание с Хилеви, только и всего. В приёмной службы безопасности вежливый мужчина в синей строгой форме, несколько похожей на армейскую нагрудными карманами и наглухо застёгнутым воротником стойкой, предложил гостю присесть на диван, а сам связался по телефону с кем-то из администрации пансионата.