– Это потом, Рон. Сначала займёмся расследованием смерти Питера Тургесена. Материал для газеты, скажу прямо, получится убойный.
– Если докопаемся до сути.
– Докопаемся! История с Питером дурно пахнет. Один врач заявляет о камнях в желчном пузыре, а другой вдруг обнаруживает рак печени…
– Откуда ты знаешь Тургесена?
– Учился с ним в одном классе! Помогал отстоять права на собственность, когда его станцию технического обслуживания хотели переместить на другое место. Турецкие строители намеревались возвести вместо неё отель. Питер воспротивился, а я поддержал школьного товарища, и мы победили.
– Выходит, школьная дружба не ржавеет?
– Понимаешь, школа – наиболее светлые годы жизни. Это потому, что мы в таком возрасте не обременены обыденностью, искренни, верим и поступаем без оглядки. В таком возрасте мы идеалисты, каждый познаёт самого себя…
– Заговорил юрист…
– Нет-нет, приходится много пожить, чтобы осознать истинную суть нашего бытия. Воспоминания детства из числа тех, что не замутнены обыденностью, заскорузлостью. В юные годы процесс жизни в мозгу отражается через живое созерцание и восторженное постижение реального мира. Без оглядки на чьё-то авторитетное мнение, боязни что-то потерять, чего-то лишиться. Терять пока нечего, и мы стремимся вперёд с уверенностью на победу, на счастливое будущее. И потому, если возникает дружба, то неразделимая и вечная, которая, как мы говорим, не ржавеет.
Даниель Сведенборг, племянник Питера Тургесена, прямой наследник состояния умершего, при жизни дяди работал механиком на станции технического обслуживания. Станция принадлежала Питеру Тургесену, а теперь перешла в собственность Даниелю.
В пригороде Стокгольма Питер имел свой ресторан, популярный в среде состоятельных посетителей, которые привыкли видеть высокий уровень обслуживания, первоклассную кухню. Один раз обмишурившись, такие господа не заглянут больше в тот ресторан, где подсунули что-то наспех приготовленное. Сами не пойдут, и знакомым закажут.
В ресторане Питера Тургесена отмечали дни рождения, заказывали банкеты по случаю. Интерьер ресторана выполнен в чисто скандинавском стиле – крепкие столы и стулья из ценных пород дерева, дорогой фарфор и хрусталь. На входе гостей встречает статуя викинга в боевом снаряжении. Только здесь можно заказать ставшее популярным блюдо «Обед тракториста». Или оленину по-саамски. Разумеется, всё это при наличии высококлассной европейской кухни, хороших французских вин и коньяков. И официантов, хорошо обученных правилам гостеприимства, с радушием встречающих гостя на пороге, словно только тебя и ждали.
По пятницам в ресторане на специально оборудованном мангале готовилась бычья туша. Медленно поворачиваясь на вертеле над горячими углями, туша поджаривалась до румяной корочки. По готовности повар в белой куртке и накрахмаленном белом колпаке отрезал увесистые куски сочного прожаренного мяса и раскладывал на блюда. Его помощник добавлял гарнир по желанию гостей.
– Ресторан перешёл Даниелю? – поинтересовался Говард.
– Племяннику и достался, – ответил Лундстрем. – Поскольку у Питера не оказалось ни одного прямого наследника, кроме сестры и её сына Даниеля, то Тургесен завещал свои капиталы и недвижимость Даниелю. Племянника он любил.
– Везёт людям! Как говорится, не было и эре, как вдруг миллион евро…
– Родственников богатых иметь надо, а не… – Лундстрем не договорил, боясь обидеть ненароком Рона.
– А не сволочную жену, – добавил Говард. – Продолжай, не стесняйся. И будешь прав.
– Родню не выбирают…
– Жена – не рукавица… – Говард засмеялся. И произнёс скорее для себя: – Обжёгшись на молоке, станешь дуть и на воду…
ebooksa