Лига добровольной смерти

– Послушный парень, отрада родителей. Не повеса и любитель выпить… – высказался Лундстрем, – а мы записываем его в злодеи…

– Тихий? – не утерпел Эмиль Дей. – Вы присмотритесь к нему, загляните в глаза. Обратили внимание? Его глаза постоянно в напряжении. То ирония в них, а то сразу холод клинка. Соразмерно мыслям в голове. Не-е-ет, парень не так прост.

– Полагаешь, ведёт двойную игру? – высказал предположение Говард.

– Уверен. – Держался своего Дей. – Многое в нём подозрительно. Он тонкий психолог, и выстроил свои действия по желанию сторон. Хотите, чтобы я был паинькой? Пожалуйста, буду ходить по линеечке. Мне противно до чёртиков, но если вам так нравится…

– Ты попал в точку! – оживился Лундстрем. – Родители видят в нём послушного и заботливого сына. В таком одеянии и предстаёт перед ними. Только крылышек за плечами не хватает. В студенческой среде отзывчивый, свой в доску, не пустобрёх и кутила. С нами – цепкий и безжалостный, строгий аналитик, сам себе на уме. Парень старается казаться добрым, но, в сущности, он безжалостен к окружающим, и никого в грош не ставит.

Логика, выработанная за годы работы, подсказывала Лунд стрему быть осмотрительным и терпеливым, уметь выжидать. Человек не сможет бесконечно играть, рано или поздно откроется его истинная суть. С этим приходится часто сталкиваться. Казалось, перед тобой глубоко верующий и во всех отношениях примерный семьянин, и вдруг совершает проступок невообразимый. На днях шестидесятилетний католик зарезал любовника жены, убил трёх соседок и дочь одной из них. Нужно иметь выдержку и терпение. Любой рассматриваемый судом иск требует последовательности и осмотрительности, когда приходится перепроверить кучу фактов, переговорить с множеством свидетелей, и, составляя доводы правых и виноватых, докапываться до истины. Чувство долга и выполнение долга – вещи несовместимые. Определение, разумеется, косвенное.

В ходе дознания с участием сотрудника оперативно-следственного отдела помощник Дей установил, что Питер Тургесен при подписании завещания находился в здравом уме и твёрдой памяти.

– Знаю Тургесена давно, – сказал адвокат, – оказывал ему услуги и подтверждаю: Питер выглядел спокойным и не колебался, подписывая завещание. Он был убеждён, что племянник продолжит дело, а родителям обеспечит достойную старость. Сожалею, что такой человек, как Питер Тургесен, ушёл из жизни, а медицина оказалась бессильной. Он много бы сделал полезного…

Нотариус заявил:

– Тургесен собственной рукой вписал имя Даниеля Сведенборга.

– И никаких сомнений?

– Что вы! Я не удержался и посоветовал не спешить, подумать. На тот свет всегда успеем. Тургесен ответил: «Не хочу валяться на больничной койке и медленно догнивать». – Понизив голос, нотариус добавил: – Выглядел господин Тургесен не таким уж доходягой. Честное слово! Разве только желтизна глаз…

– В Упсальском университете, – рассказывал Дей, – студенты говорят о Сведенборге как о парне отзывчивом, правда, несколько старомодном, кто придерживается строгих правил поведения. Ни одна вещь не возникает беспричинно, считает он, а всё возникает на каком-нибудь основании и в силу необходимости.

Родители Даниеля на вопрос Эмиля Дея заявили в один голос: сын старательный и послушный, не вертопрах.

– К работе дяди проявлял интерес? – спросил Дей.

– Разумеется, интересовался делами Питера! – ответил отец. – Однако не досаждал. Появлялся в офисе дяди лишь по зову. Помогал Даниель охотно, много работал на станции технического обслуживания. Иной раз до полуночи возится в ремонтной зоне. Питер оставался доволен, часто хвалил племянника.

– Знаете, Даниель не любит брать деньги у родителей. Старается зарабатывать, – не утерпела мать похвалить сына. – У Даниеля золотые руки, в машинах разбирается. Снять двигатель и отремонтировать – это для него в радость. Что и ценил Питер.

Это же самое отец с матерью повторили и в разговоре с детективом Лундстремом, когда Гарри с Говардом явились на квартиру.

– Одно время сын возвращался домой обеспокоенный, – сказала женщина. – И беспокойство его усиливалось. Названивал Ингмар. Они о чём-то спорили. После разговора с Ингмаром сын уходил в свою комнату, надолго закрывался. Полагала, что готовится к экзаменам. И не беспокоила…

– Доктор Санджер… Кто такой? – спросил Лундстрем.