Мост Дьявола

Клэйтон: Тринити Скотт, я хочу, чтобы мир понял, что каждый из нас имеет внутреннюю тьму. Эту самую Тень. Даже вы. Но я не насиловал Лиину Раи… И я не убивал ее.

Тринити: Если… если не вы, то кто это сделал?

Охранник: Время вышло, Пелли. Давай, пошли.

Клэйтон: Кто бы это ни сделал, ее убийца до сих пор на свободе.

Лайам пристально вглядывается в другой снимок с группой девочек. Там есть Мэдди Уолкзек, Наталья Петрова, Сима Патель, Чейенна Уилсон, Дасти Питерс и Бет Гэллоуэй. Он хмурится, когда фокус лупы неожиданно попадает на подвеску с фиолетовым камнем в филигранной серебряной оправе. В камне отражается свет костра. Лайам откидывается на спинку стула.

Буквально через несколько часов после того, как он сделал этот снимок, Лиина подверглась сексуальному насилию. Ее жестоко избили, а потом утопили. Из подкаста ему известно, что в волосах мертвой девушки запутался серебряный медальон с багровым камешком. Но это не то, что она носит на его фотографии.

Сердце Лайама громко стучит в груди. Это потому, что Мэдди попросила его сделать вид, будто его камера была украдена? Она предложила ему одну из своих подруг на выпускном балу, если он выполнит просьбу. Поэтому он солгал. Как еще паренек вроде него мог заполучить девушку? Тогда у него практически не было выбора. Он также хотел сделать приятное одной из самых популярных и крутых девочек в школе. Мэдди.

Что ему делать теперь?

Рэйчел

Сейчас

Суббота, 20 ноября. Наши дни

Утро заканчивается, а Грэйнджера до сих пор нет дома. Он позвонил вчера поздно вечером, сказал, что слишком много выпил и собирается переночевать в квартирке Рекса над клубом.

Я испытываю странное онемение, когда смотрю на фотографию Лиины, пришпиленную наверху новой белой доски, какими пользуются при уголовном расследовании. Я думаю о Люке и о доске, которую он создал в 1997 году, когда полицейский участок Твин-Фоллс находился рядом с водой и железнодорожной сортировочной станцией. У меня ноет сердце. Я рада, что повидалась с ним, но результат оказался крайне болезненным.

Под фотографией Лиины я прикрепляю снимок медальона, обнаруженного у нее в волосах. А под ней — групповую фотографию девочек у костра, взятую из ящика Мэдди. Беру фломастер и рисую линию между медальоном и девочками. А ниже я пишу:

Лайам снимал это? Он солгал? Почему? Какие еще снимки он сделал?

Далее я прикрепляю фотографии куртки, страниц дневника, книги стихов, окровавленного рюкзака, кроссовки «Найк» и других предметов, найденных в рюкзаке Лиины или поблизости от него. Дополняю картину несколькими фотографиями из отчета о вскрытии тела, включая отпечаток ботинка на шее Лиины и термические ожоги на ее лице.

Потом отступаю назад для оценки моей работы. Но Люк по-прежнему царит в моих мыслях. И в сердце. В моем теле.

Мэдди сваливала вину за распад нашей семьи на мой короткий флирт с Люком. Это было легко для нее, поскольку в автомобиле, вынырнувшем перед нами в переулке, находилась Чейенна с ее матерью. В том самом автомобиле, чьи фары осветили нас с Люком, как актеров на темной сцене. И мы смотрели на свет, как виноватые любовники. Которыми мы и были, на короткое время. Разумеется, на следующий день Чейенна обо всем рассказала Мэдди. А она рассказала Джейку. Это был лишь предлог, чтобы он мог разорвать отношения со мной и вернуться к своему прежнему роману.

Теперь Джейк был далеко вместе со своей подругой. Они улетели в Новую Зеландию, где в итоге поженились и теперь живут рядом с родителями новой жены.

У Джейка есть новые дети почти такого же возраста, как дети Мэдди. Все это еще больше ожесточило ее против меня.

Вероятно, это в самом деле началось с моей потребности показать себя перед отцом, а потом я проводила слишком много времени на работе, вместо того чтобы заботиться о семье. Чувствовала бы я то же самое, если бы была мужчиной?