Мост Дьявола

Я отключаюсь и пробую еще раз позвонить Мэдди.

Она не берет трубку. Как и Даррен.

Я пожевываю ластик карандаша и задаюсь вопросом, слышали ли они третий эпизод подкаста. Гадаю о том, что Клэй собирается рассказать Тринити в следующий раз. Потом я слышу рев мотоцикла Грэйнджера, приближающегося по гравийной дороге; звук становится громче, когда он сворачивает на подъездную дорожку.

Через минуту он стучится в дверь моего кабинета и входит в комнату. Скаут поднимается с подстилки и виляет хвостом.

— Прошу прощения за прошлый вечер, Рэйч. — Грэйнджер приседает, чтобы обнять пса и почесать его за ухом. Потом он поднимает голову, видит мою доску с фотографиями и медленно встает. Подходит к доске и читает мои вопросы.

Его поза становится жесткой, словно окаменевшей. Он молчит, а я наблюдаю за ним. Потом он поворачивает голову и сталкивается с моим взглядом.

— Это был ты? — спрашиваю я.

— Что?

— Ты знаешь, что. Двадцать четыре года назад в городе не было другого человека с такими же профессиональными навыками. Это ты лечил Клэйтона Пелли от пристрастия к детской порнографии?

Рэйчел

Сейчас

Суббота, 20 ноября. Наши дни

— Не могу поверить, — тихо говорю я, глядя на Грэйнджера. Я как будто вижу незнакомого человека. — Значит, Клэй встречался с тобой?

— Ты делаешь нелепые и поспешные выводы.

— Сколько профессионалов было в Твин-Фоллс 1997 года, которые лечили бы людей от болезненных пристрастий? Это был твой главный козырь: применение гипнотерапии для разрушения механизма извращенных побуждений. Ты вводил пациентов в гипнотический транс, чтобы «говорить с их подсознанием», и закреплял внушения, которые активировались пусковыми сигналами в сознательном состоянии.

Я знаю терминологию, поскольку Грэйнджер пользовался этой методикой, когда лечил меня от посттравматического стрессового расстройства.

— Господи, Рэйч, что на тебя нашло? Откуда этот гнев? Это… именно поэтому я не хотел, чтобы ты слушала этот проклятый подкаст! Я ожидал, что так и будет: ты сорвешься с катушек и начнешь ставить под сомнение все, что делала раньше, включая твою близость с Люком О’Лири и распад твоей семьи. А теперь это разрушает наши отношения, и ты нападаешь на меня.

— Не могу поверить, что ты это сказал.

— Бога ради, я же не имел в виду, что твоя близость с Люком разрушила твою семью. Ты сама мне об этом говорила, ты сама так думала. Мы работали над этой психической травмой, ты помнишь? Мы с тобой прошли полный курс терапии, и я помог тебе преодолеть чувство вины. А Клэй Пелли… Он мог обратиться за терапией куда угодно, Рэйчел. — Он протягивает руку и указывает в окно. — Отсюда час езды до северного Ванкувера, где есть огромная клиника и целый район, населенный всевозможными врачами, психологами и психиатрами. А оттуда через мост можно попасть в Ванкувер, где целая куча медицинских учреждений, а профессиональных психологов, психотерапевтов и специалистов по болезненным пристрастиям — хоть пруд пруди. Так было тогда и теперь. Что ты ко мне прицепилась?

Он выглядит возмущенным и при этом явно с похмелья. Нервным. Волосы всклокочены, на подбородке двухдневная щетина. Он приглаживает волосы пятерней, когда замечает, как я смотрю на него, делает над собой усилие и понижает голос.

— Слушай, я понимаю, что эта штука взвинтила тебя, но лучше оставь ее в покое. Она сделает свой подкаст. Что бы ни случилась с Пелли, это не имеет значения. Твой послужной список чист. Он признался в содеянном. Давай остановимся на этом.