— Я постучался.
Он смотрит на мой компьютер. Веб-страница ясно видна на мониторе. Наверху крупными буквами написано: «Это преступление». Белые буквы на черном фоне подчеркнуты желтой лентой, какой огораживают место преступления.
— Я должна была это сделать, — тихо говорю я. — Как я могла удержаться?
Он делает резкий вдох и разочарованно качает головой.
— Клэй утверждает, что он этого не делал, — говорю я.
Грэйнджер тихо ругается сквозь зубы.
— Я же сказал, Рэйчел, он ведет игру. Он…
— Ты не сказал мне об
— Важное? Это
— Четыре. Двадцать четыре года.
— Правильно, двадцать четыре года. Улики против него были неопровержимыми и многочисленными. Кроме того, он признался в содеянном и дал точные сведения из первых рук о том, как умерла Лиина Раи, — информацию, которой не было ни у кого, кроме следственной группы. Его признали виновным. Теперь он ведет грязную игру с Тринити Скотт. С семьей Лиины. Даже с
— Тринити упомянула мое имя, Грэйнджер. Она выставила его напоказ и напомнила всем, что я возглавляла следствие по этому делу. А теперь она подняла вопрос: что, если мы посадили в тюрьму не того человека? Она ясно дала понять, что предлагает мне принять участие в этом деле. Когда она объявит, что я отказалась от комментариев, то неизбежно возникнут вопросы.
Он смотрит на меня, как бы готовясь к продолжению и предчувствуя, что я скажу дальше. И я продолжаю.
— Тринити сказала мне, что Люк умирает. Он находится в хосписе…
Голос выдает меня. Он бледнеет, и его лицо превращается в неподвижную маску.
— Ты знал? — спрашиваю я.
— Она… упоминает об этом в следующем эпизоде.
— Выходит, ты знал, что Люк О’Лири находится при смерти. И не сказал мне ни слова.
Грэйнджер впивается в меня взглядом.
— Полагаю, это тоже неактуально?