— Внешние признаки соответствуют грубому совокуплению незадолго до смерти.
— Сперма? — спрашивает Люк.
— Лабораторный анализ мазков покажет больше, — отвечает врач. — Но если она неделю пробыла в воде, а убийца пользовался презервативом…
— Могло ничего не остаться, — заключает Люк.
Доктор Бекманн просит своего ассистента перевернуть тело.
— Обширные области ударных травм на спине покойной. Рисунок синяков похож на следы от туфель или ботинок, как будто ее топтали ногами. — Она измеряет синяк. Срабатывает вспышка. — Одиннадцать дюймов.
Такер обходит стол для лучшего обзора и делает новый снимок. Гнев сосредотачивается в раскаленной добела точке в центре моего лба. Моя кожа становится горячей и липкой на ощупь, несмотря на холод в морге.
— У нее роскошные волосы, темные и длинные, — тихо говорит доктор Бекманн, на мгновение сбросившая маску клинической бесстрастности. Трещинка в ее профессиональной броне, внезапный проблеск нежности едва не добивает меня. Я держу рот на замке, пытаясь скрыть мои чувства, когда ассистент-препаратор начинает срезать длинные пряди. Волосы тихо отделяются от черепа Лиины. Перед моим мысленным взором ее волосы плавают, как рассыпчатый бархат в темной воде среди водорослей. Офелия в тростниках, среди мертвых рыб.
— Ага, что у нас тут? — доктор наклоняется ближе с увеличительным стеклом. Она подзывает Такера и указывает на серебристую блестку.
— Запуталась в волосах… — Она вытаскивает какую-то подвеску на разорванной цепочке. Поднимает ее пинцетом, выставляя на обозрение. Это медальон.
Кровь отливает у меня от головы.
Медальон размером с четвертак. Фиолетовый камешек в центре, в оправе из филигранного серебра.
— Похоже на кристалл аметиста, — говорит Люк и наклоняется, чтобы рассмотреть находку. — Серебряная резьба вокруг камня выполнена в форме переплетенных кельтских крестов. — Он смотрит на меня. — У моей матери была почти такая же подвеска. Она приобрела ее в Ирландии. По ее словам, такие безделушки продаются во многих туристических лавках. Кельтский узел якобы обозначает бесконечность, преемственность или, в случае моей мамы, Святую Троицу. Она была ревностной католичкой.
Какой-то момент я не могу дышать. Мой пульс резко учащается. Я откашливаюсь.
— Родители Лиины не упоминали этот медальон при описании того, что носила их дочь, когда подали заявление о ее пропаже.
— Такое бывает, — говорит Люк. — Родители думают, будто они знают о своих детях больше, чем на самом деле. Например, известно ли вам, какие украшения ваша дочь носит сегодня?
Я отрываю взгляд от начисто обритого черепа Лиины и тихо отвечаю:
— Нет.
Доктор Бекманн опускает медальон в маленькую металлическую кювету в форме человеческой почки.
— На затылке тоже имеется явный отпечаток обутой ноги, — продолжает она. — Такой же размер и рисунок протектора, как и на спине. Пинок в голову.
ebooksa