Ради Ганеша, младшего брата Лиины, и ради ее старшего кузена Дарша, который обожал ее. Ради ее любящих дяди и тети, которые профинансировали переезд родителей Лиины из Индии пятнадцать лет назад. Я должна сделать это ради детей из средней школы Твин-Фоллс. Ради их учителей. Ради моего города. Ради моей собственной карьеры, если я собираюсь следовать по стопам моего отца и доказать, что в будущем я смогу возглавить городской отдел полиции, как он и ожидал от меня.
Ради моей дочери, которой сейчас столько же лет, как и этой истерзанной девочке, лежащей на анатомическом столе в морге.
— С вами все в порядке? — тихо спрашивает Люк. Я киваю, не глядя на него.
Мрачное настроение ощутимо давит на нас, такое же безрадостное, как и серая ноябрьская погода на улице. Доктор Бекманн совершает внешний осмотр, передавая свои действия на звукозаписывающее устройство, установленное у нее над головой.
— Дело № 97–2749–33, — произносит она хриплым голосом курильщицы. — Покойная женского пола, южноазиатской внешности. Рост пять футов шесть дюймов. Вес 182 фунта.
Вот во что превратилась Лиина.
Порядковый номер. Покойная. Низведенная до описания внешности, параметров роста и веса.
— Очевидно, покойная подверглась жестокому избиению, — продолжает Бекманн. — Наиболее явные следы на лицевой части черепа. Синяки, шишки, резаные раны образуют почти сплошную маску, вплоть до черепной кости… Нос выглядит сломанным. Кожные покровы запачканы землей и каменной крошкой.
Далее патологоанатом изучает нежную кожу на внутренней поверхности рук Лиины. Ее прикосновения кажутся почти ласковыми.
— Следы от уколов отсутствуют. Нет явных признаков употребления наркотиков. — Срабатывает вспышка фотокамеры. — Внешняя сторона рук частично ободрана.
— Защитные травмы? — спрашивает Люк.
— Вполне возможно, — отвечает Бекманн, — она осматривает кисти и пальцы рук. — Сломанные и сорванные ногти, — ее внимание переключается на остальную часть тела. — Внешние признаки каких-либо болезней отсутствуют. Девушка выглядит здоровой.
Очередная вспышка камеры. Я замечаю, что у Такера дрожат руки. Его лоб блестит от пота. Я ощущаю запах его стресса, несмотря на густые слои формальдегида и дезинфицирующей жидкости в холодном помещении.
Тем не менее руки доктора Бекманн остаются твердыми, а лицо спокойным. Это уважаемый специалист в своей области. Во время поездки из Твин-Фоллс Люк рассказал мне, что доктор Бекманн приобрела опыт исследования колотых ранений, изучая проколы при обработке свиной шкуры. Она научилась определять признаки утопления, изучая легкие утонувших кошек. Параллели с тем, как серийный убийца может осваивать и совершенствовать свое ремесло на мелких животных, не ускользают от меня. Пока Люк рассказывал мне об этом, он смотрел на меня и улыбался. И я поняла, что, несмотря на суровый вид и устрашающий опыт, сержант О’Лири был славным парнем и добродушно пытался успокоить меня перед вскрытием. Сначала это немного помогло, а потом нет. Мне была ненавистна мысль о том, что я для него — открытая книга, раз он может так легко читать мое расстройство и дает понять, что мне еще далеко до настоящего профессионализма.
— Тело не повреждено, — хрипловатым голосом заключает доктор. — Но кожа на ладонях и пятках начинает облезать. — Еще одна вспышка камеры. — По моей оценке, она провела около недели в холодной воде.
Я откашливаюсь.
— Значит, скорее всего, она попала в реку вскоре после вечеринки у костра четырнадцатого ноября, когда ее видели в последний раз?
Доктор Бекманн оглядывается на меня.
— Или ранним утром пятнадцатого ноября. Это согласуется с первичным внешним обследованием.
Из-под ногтей Лиины берут соскобы, потом берут ряд мазков изо рта и вагинальной области. С помощью ассистента патологоанатом снимает лифчик Лиины и разрезает топик, завязанный вокруг горла. То и другое отправляется в пакеты для улик, которые мне нужно будет заверить своей подписью. Эти вещи отправятся в криминалистическую лабораторию RMCP.
ebooksa