— Что значит, ты не знаешь?
— Я же сказала! Я уже сто лет не надевала его. Почему ты вообще спрашиваешь?
— Это был особенный медальон, ты сама так говорила. Потому что он принадлежал твоей бабушке. После ее смерти ты всегда носила его.
— Я не знаю, где он. Я не носила его, и, наверное, он лежит где-то в моей комнате. Просто я уже какое-то время не видела его, понятно?
Я закусываю губу.
— Кроме того, ты не имеешь права приходить сюда и рыться в моих вещах. Почему ты это сделала? Почему бы просто не спросить меня? — Мэдди продолжает убирать безделушки в лакированную шкатулку, потом вдруг останавливается и замирает на месте. — И почему ты спрашиваешь об этом медальоне?
— Я просто думала о твоей бабушке, и мне захотелось увидеть его. — Я провожу пальцами по волосам. — Слушай, Мэдс, мне очень жаль. Прошу прощения… последние несколько дней были очень тяжелыми.
— Как бы то ни было, больше так не делай, — тихо говорит она, не глядя на меня. — А теперь уходи отсюда.
— Где ты была сегодня вечером?
— Я была вместе с Бет.
— Неправда. Я только что говорила с Эйлин.
Она медленно поворачивается ко мне. При виде ее лица у меня по спине пробегает холодок.
— Ты позвонила ей? Узнать, что я солгала?
— Мэдди…
— Знаешь, это не твое дело. Та сама не пришла на ужин, знаешь ли.
— У меня работа. Убили человека,
— Уходи, мама, — она указывает на дверь. — Убирайся из моей комнаты.
Я ухожу. Дверь со стуком захлопывается у меня за спиной. Сердце тяжело колотится в груди. Я сознаю, что положила в карман фотографию девочек, сделанную у костра.
Рэйчел
Сейчас