Я-то вижу по глазам, что все это бессовестные враки. Уже одно то, что она моментально, стоит Косте появиться в поле нашего зрения, находит его взглядом, пробегая глазами по несомненно красующемуся перед ней мужчине и тут же отворачивается, поморщившись еще сильнее – прекрасно демонстрирует мне ее “терпеть не могу”. Когда Соньке кто-то противен, этого человека, считай, просто не существует. Игнор полный. Тут же…
Ответить я ничего не успеваю. Потому что с появлением начальства в просторной гостиной гогот стих. А когда суровые и предельно собранные мужчины встают во главе стола, тут уже становится не до пустых разговоров и смешков.
Мирон обводит взглядом присутствующих. На мгновение кажется, будто он кого-то ищет. Закрадывается мысль, а может, меня? Но я тут же ее отгоняю. А потом его отвлекают, и он начинает знакомиться с ребятами Павла, тот в свою очередь знакомится с работниками Мира. Медленно и незаметно “знакомства” перетекают в бурные обсуждения, а те, в свою очередь, в составление плана, за которым следует разработка концепции, после чего началось накидывание идей.
В общем, работа начала кипеть так, что уже через два часа мой мозг грозил задымиться от полученной информации, и меня замутило. Стало душно. И пока Сонька увлеченно слушала обсуждения, переглядываясь с Костей и активно участвуя в общей суете, я потопала на кухню налить себе воды. Немного освежилась, подставив ладони под ледяную воду из-под крана, а потом, поднеся их к пылающим щекам и подхватив стакан, вышла на улицу. Мне было просто необходимо оказаться на свежем воздухе, а то перед глазами уже начали плясать разноцветные мошки.
Мирон
Платье.
Совина пообещала ему право на пошив свадебного платья моей невесте. Охренеть! И я вот даже не знаю, смеяться мне сейчас или биться головой об стену? Но самое забавное во всей этой ситуации то, что я уже даже не удивлюсь, если через час на пороге моего дома нарисуется еще какой-нибудь “потенциальный партнер”. Ресторатор, например. Который заявит:
– Я готов с вами работать, Мирон Александрович, но только при условии, что ваш свадебный банкет пройдет в моем ресторане.
Прямо средневековый бартер какой-то!
Свадьба, свадьба, свадьба. Почему все так зациклились на моей свадьбе? Слухи про “семейную тайну” изжили себя, и миру понадобилась новая сенсация? Да что там мир, даже мать, и та звонила на днях и ни с того ни с сего свела наш разговор к вопросу:
– Тебе не пора обзавестись семьей?
А она, к слову, никогда не лезет в мою личную жизнь и уж тем более в постель. Знает, что терпеть не могу, когда отношения становятся достоянием общественности. А в данный момент именно это и происходит.
Господи, как бы не заржать.
А собственно, что мне теперь волноваться-то? За меня все решили. Мне осталось только приехать в ЗАГС, выходит? А если не соизволю явиться на роспись, силой притащат?
Истеричной улыбки вслед Лере сдержать просто не получилось. А потом и хохота, когда осознал весь масштаб проблемы. А он глобальный, мать твою. Потому что я уже мысленно успел смириться с любой ее выходкой.
Свадьба? Да прекрасно.
Платье от Броневицкого? Херня вопрос.
Может сразу займемся улучшением демографической обстановки в стране? А там, авось, подвернется выгодный обмен с местом в садик. Я думаю, карапузу Мирона Троицкого точно не откажут.
– Ты чего так лыбишься? – покосился на меня Костян. – Что вообще происходит?
– Ох, Костян, – покачал я головой, но ничего объяснять при Павле, естественно, не стал.