Хмурюсь и смотрю на “невесту”. Та, медленно крутанувшись на каблучках, оборачивается и выдает свое восхитительное:
– Ой…
Глава 24. Лера и Мирон
Лера
В голове была настоящая сумятица. Так что вполне естественно, что я напрочь забыла про поставленное Павлом Олеговичем условие. А отсюда вытекает и то, что я совершенно забыла его озвучить.
А сейчас, когда меня фактически “прижали к стенке”, мне пришлось набрать в легкие побольше воздуха и выдать все как на духу. Разрывая душу между все еще врезающимся в сердце, подобно ножу, разочарованием, после ничего не значащего для Мирона и слишком много значащего для меня поцелуя, и необходимостью строить из себя счастливую радостную дурочку.
А когда я передала практически слово в слово Троицкому наш с Павлом разговор, они оба замолчали.
Хотя-я-я, мужчины и до этого многословием не “страдали”. А я уже с пару добрых минут бегала глазами с одного мужчины на другого и мысленно молилась, чтобы Мир отреагировал спокойно. Понял, принял и простил. В конце концов, ничего страшного Броневицкий не попросил. И невыполнимого тоже. Всего лишь хотел, чтобы платье невесты для Мирона Троицкого было его марки и производства его фирмы. Естественно, сшитое согласно предпочтениям и под чутким надзором самой невесты. То есть по легенде меня. А по факту? По факту его будущей жене, кем бы она ни была, теперь придется смириться.
Зачем же самому Павлу это?
Я тогда тоже удивилась. Переспросила: все ли правильно расслышала. Я ожидала услышать как минимум что-то невыполнимое, а максимум зловещее. Но все оказалось до ужаса просто. Броневицкий пророчил свадьбе заядлого холостяка, тщательно оберегающего личную жизнь, статус свадьбы года. А это значит, что она будет иметь много внимания со стороны общественности и прессы. Ну, а платье невесты, той, которая смогла охомутать, охмурить, очаровать (подчеркнуть нужное) Мира, стало бы прекрасным рекламным ходом для марки одежды Броневицкого, который, несомненно, поднял бы продажи в разы. По предположениям Павла Олеговича, опять же.
Безобидно? Вполне. Будь я реальной невестой, даже не подумала бы противиться. Наоборот. Это стало бы для меня большой честью! Да и, думаю, для женщины, которую Мир выберет в спутницы, тоже это не станет “смертельным приговором”. Ведь в первую очередь в паре стоит думать об общем благополучии, а платье – это просто тряпка. Именно поэтому я в этом “условии” не углядела ничего страшно и согласилась. Теперь остается надеяться на то, что и Мирон не узреет в этом проблему.
– Платье, значит? – задумчиво чешет подбородок Мир, нарушая гнетущую тишину.
– Естественно, мы с Валерией разработаем индивидуальный дизайн, эксклюзивную модель, потрясающе подчеркивающий ее фигуру и великолепные формы! – одарил “мои формы” довольным взглядом Павел Олегович.
Мне кажется или, заметив это, Мир тихонько зарычал?
Ну, подбоченился и выпрямил спину, как по струнке, подобравшись, – сто процентов.
– Ваша невеста – прямо модель с обложки, на такую шить платье одно удовольствие! – добавил Броневицкий, не замечая, что Мир начинает закипать. Вот уже и челюсти ходуном ходят, а губы вытянулись в идеально прямую полосу. Взглядом вообще мировой океан можно иссушить.
О-о-ох, лучше бы Павел сейчас замолчал!
Вполне очевидно же, что Троицкого бесит, злит и раздражает упоминание моего имени в качестве его будущей спутницы по жизни. Наш корабль любви затонул еще в гавани. Увы и ах.
Положение спасает выскочивший из ниоткуда Костя.
– Господа генеральные, вы ничего не забыли? – строго гаркнул финдиректор “Т и Ко”, – время – деньги, – продемонстрировал мужчинам свои наручные часы, постукивая пальцем по дорогому циферблату. – Лера, Мирон, Павел, все вас заждались.