Честно? Не забыла. Просто надоело бояться! Надоело трястись и переживать, кто и что подумает. Для меня самое главное, что сейчас Мирон знает правду. Кто я, откуда я, как появилась у него на фирме. А большего? Ну, если настолько далеко простирается скотская натура Эллы, то никакие мои валяния в ее ногах не смогут ее остановить от публикации обличающей статьи.
Я была трусливой дурой! Забитой серой мышкой, пляшущей под дудку этой злобной демонессы.
Да, и Элла отчасти права. Сейчас у меня теплилась надежда. Эгоистичная, но все же. Надежда, что Мир не даст меня в обиду. После утра и озвученного мне признания я верила. Нет, знала! Знала, что он не позволит никакой газетенке втоптать мое имя в грязь. А вот мое моральное самочувствие после такого… да, будет совсем непросто. Но может, если я свалю последний камень со своих плеч, мне наконец-то вздохнется максимально свободно?
– Помню, – наконец-то ответила я, когда Мирон закончил речь и зал взорвался аплодисментами. – Можете делать с этой информацией все, что вашей душе будет угодно, Элла-стерва-Робертовна. Я вас больше не боюсь!
Бывшая начальница ухмыльнулась. Ее брови взлетели от удивления и рисковали вот-вот уползти со лба, обколотого ботексом и не имеющего ни одной морщинки в ее почти пятьдесят лет. Женщина недобро сверкнула глазами и, пожав плечами, многозначительно заявила:
– Ты дура, Валерия, если надеешься на «долго и счастливо» с таким, как Троицкий! Они всегда выбирают других. И ты не будешь исключением. Поиграет и бросит. Жалко мне тебя…
Вот это заявление! Интересно, и что это значит: “всегда выбирают других”? Неужели печальный опыт и озлобленность женщины на всех сильных представителей мира сего? Или… конкретного мужчины?
Я даже невольно стрельнула глазами в Мирона, но тут же эту мысль отмела. Он почти на десять лет ее младше, и сильно сомневаюсь, что у Мира такой ужасный вкус на женщин! И я, кстати, живое тому доказательство.
Однако спросить или ответить что-то я не успела, Элла растворилась так же быстро и неожиданно, как и появилось. Зато ко мне уже шел встревоженный Мир, который явно сейчас учинит допрос.
Мирон
– Значит, она твоя бывшая начальница? – бросил я взгляд вслед удаляющейся женской фигуре.
– Угу.
– И это она тебя подослала ко мне на фирму?
– Она.
– Шпионить?
– Точно.
– А потом она же бросила тебя под паровоз, когда ей это стало выгодно. В верном направлении мыслю? – заскрежетал я зубами, сжимая кулаки.
– Мир...
Лера отвечала однозначно, виновато пряча взгляд, а меня, ох, как разрывало от накатывающей волнами злости на эту расфуфыренную Эллу Робертовну! Я женщин не бью, да и вообще сторонник мирного разрешения конфликта путем диалога, но тут же… Убить такую тварь, как эта Элла Робертовна, мало!
Стоило только подойти к Лере, как она тут же на духу выложила все, о чем они с незнакомой мне женщиной беседовали. Без утайки. За что мысленно я безумно был ей благодарен. Мне в этот вечер только лишних “загадок” не хватало. И так нервы на разрыв.