— Я думал, Костя тебе настучал. Видел нас накануне вечером в ресторане. Но, видимо, Нюта его, змея, доложила подруге быстрее, чем Костян решился набрать тебе.
— Вот что бывает, когда врешь напропалую, Богданыч.
— Мне действительно жаль, что об этом услышал ты не от меня, Степ. Рядом с Юлькой я каблук, — усмехаюсь. — Полный.
— Да иди ты. Титов — и каблук! Я видел тебя с Илоной. Не вешай мне лапшу, — отмахивается.
— С Юлей все по-другому. Я ожил.
— Мхм, — кивает друг. — Живи. Обидишь мою дочь — закопаю. Территория у меня за домом большая.
Слово за слово — отношения медленно начали оттаивать. В один момент я так и не понял, как мы перебрались из кухни в кабинет Данилова. Пошла уже, кажется, третья бутылка. Закуска уже заканчивалась. Тарелки пустели. За окнами смеркалось. А мы копались в документах Степыча в попытках найти крючок, за который можно было бы потянуть и вытащить фирму друга из глубокой задницы.
Как мы к этому пришли? А хрен его знает! Я лишь помню, как заявил:
— Не будь бараном! Ради Юльки, прими мою помощь. Я не могу смотреть, как тонет твой бизнес. Представь, как она расстроится, если узнает?
— Подкупить меня пытаешься, Титов? — хмыкает Степан. — Моя дочь не продается. Ни один бизнес не стоит ее.
— Придурок, — бросаю, посмеиваясь, хлопая Данилова по плечу. — Если помнишь, я тебе предлагал помощь еще за долго «до». Так что харе выкобениваться, показывай, что у тебя там…
Не знаю, насколько я владею красноречием в таком «нестабильном» состоянии, но понимаю по глазам Данилова, что лед тронулся. Возможно, я своими притязаниями на его дочь дал другу самое важно — смысл жить. Ну, а кто, если не он, будет бдить, чтобы такой, как я, мудак не обидел его кровиночку? Да я даже дробовик ему самолично презентовать готов, чтобы всегда был на стреме, главное — пусть из своей ямы выкарабкивается.
— Я не могу до них дозвониться!
Нервно меряя шагами номер, пялюсь на экран телефона. Он, гадина, молчит. Весь долгий последний час! Ни Богдан, ни папа не отвечают. Ни на звонки, ни на сообщения. Господи, а если они там друг друга попереубивали?! В СПА мы с Никой торчим уже почти пять часов, и этого вполне достаточно, чтобы случилось что-то ужасное, страшное и непоправимое.
В глазах темнеет. Меня слегка качнув, ведет. Ника подскакивает, рявкнув:
— Э-э-э, сядь! — дергая меня за руку, усаживает на диванчик. — Еще не хватало, чтобы ты у меня тут в обморок шмякнулась, подруга. Ау, — машет ладонью перед моими глазами, — Данилова, это Земля, прием! — щелчок пальцами.
— Я не собиралась, — лопочу, снова набирая номер папы. — В обморок не собиралась, — в телефоне снова виснут гудки.
Блин!
— Ага, отражению своему это скажи. Ты резко позеленела и чуть не стекла по стенке. Просто, если вдруг ты забыла, у меня по ОБЖ в школе была слабая тройка. Откачивать и оказывать первую помощь я не умею от слова «совсем».
— Очень смешно! — бурчу. — Дура я. Я такая дура, Ник! — сбрасываю папу и набираю Титова. — Нельзя было их оставлять наедине. А что если… А вдруг…