Касаюсь саднящей губы пальцами. Это надо было так попасть! Чувства Степана я, конечно, понимаю. И это вполне нормальная реакция. Да и к мордобою внутренне был готов, поэтому и не ушел от удара — Степычу нужно было выплеснуть свою злость, но мать твою!
Вдавливаю педаль газа в пол, следую за тачкой Даниловых. Чувствую себя пацаном, который накосячил, и теперь нужно как-то исправлять ситуацию перед родителями любимой девушки. Вот тебе Титов, седина в бороду, и бес куда положено.
От злости сжимаю баранку так, что костяшки белеют. В голове прокручиваю варианты событий. Степан сейчас с горячки и Юльку может дома закрыть. Баран. Слова не дал сказать. Знаю, что повелся на уговоры девчонки, а сам должен был все сказать другу сразу. Но Юля просила… Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Одна главная на данный момент — Данилов. Юля, когда села в его машину, так посмотрела на меня своими зелеными глазами, что сердце сжалось в грудине.
Ничего, все наладится. По-другому и быть не может.
В кармане телефон издает звук. Достаю его и читаю сообщение от моей девочки. Хмыкаю. Данилов сплавляет дочь к подруге. Молодец, все просчитал. И я обязательно воспользуюсь этим моментом. Нечего тянуть. Как говорится, куй, пока горячо.
Отписываюсь Юле и, как только мы въезжаем в город, увожу свою тачку в другую сторону. Раз Данилов меня ждет и нам предстоит непростой разговор, нужно топливо. Поэтому мажу взглядом по еще виднеющейся машине Степана и тороплюсь в сторону известного мне алкомаркета.
Минут через тридцать, а может, и чуть больше, подъезжаю к дому Даниловых. На выпавшем свежем снегу следов от тачки нет. Значит, еще не подъехал. Откидываюсь на спинку сиденья, заглушив двигатель. Прокручиваю в голове разговор. Но потом бросаю это дело. Один хрен, все пойдет не по плану.
Как только из-за поворота появляется знакомый «Мерс», выхожу из машины. Облокачиваюсь о капот. Открываются ворота, и Данилов заезжает на территорию. Глушит двигатель и выходит. Прячет руки в карманах, наши взгляды встречаются. По его лицу ни черта не понять, поэтому первый шаг делаю я, спрашивая:
— Поговорим?
Захожу на территорию их с Юлькой дома и останавливаюсь в паре шагов от хозяина. Упрямо бодаемся взглядами.
— Поговорим, а как же, — выдает Степан. — Еще как поговорим.
Меня пронзает бешеный взгляд. За считанные мгновения «до» я успеваю просчитать следующий ход Данилова и понять, что он собирается делать. Отступаю ровно в тот момент, когда кулак друга пролетает в миллиметрах от моего лица, разрезая воздух.
— Степа, блть! — рычу я. — Не намахался еще?
— Она моя дочь, Титов! — поймав равновесие, отвечает Данилов. — А ты — скотина! — снова налетает на меня. Я снова уворчиваюсь, попятившись. Сука, да что ж ты делаешь?!
Из Степыча так и херачит кипящая энергия, завязанная на злости, поэтому приходится ответить. Видит бог, я не хотел его бить! Но по другому его не остановить. И мой кулак, припечатав в челюсть Данилову, сшибает его с ног.
— С*ка!
— Ты сам напросился. Степа, мать твою…
Пока этот крендель заваливается, хватает меня за куртку и утягивает за собой. В итоге падаем оба, по уши утонув в свежевыпавшем сугробе. Копошась, пару раз заезжаем друг другу по лицу. Все мокрые и в снегу, вываливаемся на подъездную дорожку. Держим друг друга за грудки. Данилов нависает сверху, намереваясь начистить мне морду. Когда его тормозит визг:
— Ой-ой! — кудахчет женский голос. — Степан, у вас все хорошо?! Полицию вызвать?!
Мы одновременно поворачиваемся на голос. У открытых ворот стоит женщина лет пятидесяти. Видать, бдительная соседка вышла на сопение и пыхтение двух сорокалетних идиотов, решивших, что кулаки — лучшее решение проблемы.