Да не только в отца – думаю я, но вслух не озвучиваю. Поднимаюсь с кресла, спрашивая:
– Я могу идти?
– Куда?
– Как куда? На свое рабочее место.
– А разве не пора готовить новое?
– Что?
– Место. В твоем кабинете вчера закончили ремонт.
– В каком кабинете? – не понимаю я. – У меня был прекрасный ремонт…
– Это в твоей-то каморке? – фыркает гендир. – Такая будка не подходит новому заместителю генерального, – отмахивается. – Переезжай в кабинет пятьсот пять. Сегодня подпишу твое назначение, – тянется к папке Андрей Петрович, а я от неожиданности роняю блокнот, глупо хлопая ресницами, глядя на начальство. – Ну? Чего вылупилась, как турист на Эйфелеву башню?
– Так я же… ну, не справилась с вашим поручением…
– С ним не справился бы никто, – убивает меня стрик своим вздохом.
– То есть вы знали, что ваш внук не поедет со мной в Москву? – охаю и надуваю губы я.
– Не знал, а предполагал. Не дуй щеки. Я должен был попытаться. Ты девка видная, красивая, умная и упрямая. А он мужик не дурак, не бедняк и холостой.
– Это… – хлопаю я губами от возмущения. – Это что, была попытка сводничества?!
– Я же говорил – лучше надо было громыхать костями, Милена. Луч-ше! Что уж теперь? Начудили мы с Люсенькой в прошлом. Думаешь, я сам с внуком не разговаривал? Этот спесивый мальчишка меня даже на порог дома не пустил. Сопляк! Весь в отца!
– Да и не только в него… – бурчу я обиженно.
– Что ты сказала?
– Я говорю – это было подло, Андрей Петрович!
– Ты говори, да не заговаривайся! – стучит кулаком по столу генеральный. Да так, что подпрыгивают ручки, и вместе с ними я. Подпрыгиваю. А потом тут же хмурю брови и наглею, заявляя:
– Мне нужна неделя отпуска.