Слушается. Да, я умею быть убедительным.
– С сегодняшнего дня помогаешь на ферме.
– Да пап, блин! – дует губы.
– Катя тебе все покажет и расскажет, – продолжаю.
– Эта та рыжая? – морщится.
– Не рыжая, а Катя. Девчонка трудолюбивая уже в свои двенадцать. Так что будешь помогать, а не глаза ломать со своими игрушками, понял меня? Иначе выпру отсюда, вернешься к матери и ее хахалю.
– Да хоть бы и так, – делает вызов. – Один черт, у тебя тут как в тюрьме. Никакой развлекухи.
– Ах, тебе развлекуху подавай? – все, держите меня семеро.
Подхожу к нему, схватив за ухо, и тяну за собой.
– Ай-ай, пап, пап, мне больно, – пищит отпрыск.
– Я тебе покажу развлекухи, – спускаемся с лестницы.
– Ты совсем озверел без своей Милки, – вопит пацан.
В этот момент в дверь раздается стук. Не выпуская уха сына, открываю дверь. На пороге стоит Катюша.
– Ой, я помешала воспитательному процессу? – с улыбкой смотрит на меня и Димку.
– Именно. И ты его продолжишь, как договорились, да? – спрашиваю.
Девчонка с готовностью кивает. А я выпускаю сына. Димка хватается за ухо. Весь красный, но реветь не собирается. При девчонке западло. Понимаю.
– Катю слушаться, все выполнять. Только узнаю, что обижаешь, бандеролью отправлю к матери, – проговорил и оставил их разбираться дальше. А сам вернулся в кухню.
Еще предстоит понять, что делать и как быть дальше. Мне бы радоваться, что Милка сама уехала. Но на душе как-то не по себе, тяжело. От одной мысли, что я ее могу больше не увидеть, удавиться хочется. Зацепила она меня, и не отвертишься от этого.
Глава 24. Наивная малолетка
Мила