– А вы чего орете? – в кухню входит Дима и, стрельнув взглядом в Таню, проплывает к раковине, наливает себе воды. – А где Милкивэй? – спрашивает, посмотрев на меня.
– Уехала, – отвечает Таня.
– Значит, сработало, – натягивает улыбку парнишка, не понимая еще моего настроения. – Знатно я вчера сыпанул перца.
Еще как знатно. Качаю головой. С ним я еще поговорю. Зря лыбится. Вчера высказал, но сегодня последует наказание. Пусть не радуется своей победе. Я тут сам виноват.
– Чего сработало? – спрашивает его Таня.
– Дима, бегом в свою комнату. Я зайду к тебе через десять минут, – прорычал я.
Пацану два раза говорить не нужно. Улыбка вмиг слетает с губ, и он быстренько ретируется восвояси.
– Тань, ты тоже, уходишь уже.
– Но…
– Уходишь. С последнего нашего разговора у нас с тобой чисто рабочие отношения. На этом все!
Молчит, сверлит меня взглядом.
– И чем же она тебя так зацепила? – поднимается из-за стола.
– Тебя это не касается. И если надумаешь пакостничать, вылетишь с работы. Как ты будешь потом зарабатывать на жизнь, меня не интересует. На этом все.
Отхожу в сторону, пропуская женщину. Та с гордо поднятой головой проходит мимо и покидает дом, хлопнув дверью.
Я же выдыхаю с облегчением. Ненавижу истерики и скандалы.
А вот теперь пора разобраться с сыночком. И, не медля ни секунды, направляюсь к нему в комнату.
Зайдя к нему в спальню, ничего нового не вижу. Все та же картина. Дима в наушниках, тычется в джойстик и пялится в экран телевизора.
Срываю наушники с его головы и вырубаю плойку.
– Эй, – вопит.
– Сел, – приказываю.