У жены всегда хватало соображения не выносить сор из избы и не рассказывать отцу об их размолвках. Сейчас же, похоже, она решила, что терять уже нечего. Как же не хочется грязи…
— Что?
— Не делай вид что глухой, Мороз! — Сергей Антонович кашлянул, но Алена не обратила внимания на отца. Она стала говорить громче. — Ты так гладко сочинял моему отцу о том, что я была тебе плохой женой, что ты, бедненький, больше не можешь со мной жить, что я во всем виновата. И при этом ты спокойненько гуляешь налево!
— Это твои фантазии, Алена.
— Ты шею свою покажи!
Павел с утра заехал в гостиницу, принял душ, побрился, переоделся. И сейчас его шея надежно упакована в воротничок светло-голубой рубашки и галстук. И не видно ничего — специально в зеркало проверил. Даже если за минувшую ночь там что-то добавилось. А там, судя по всему, добавилось.
— Что я еще должен показать Сергею Антоновичу? Спину? Состояние своего нижнего белья? До каких степеней обнаженности мне надо дойти, чтобы убедить?
— Алена! — тесть, поняв, что на его покашливания дочь не реагирует, заговорил. Тоже довольно громко. Все, кроме Павла, в этом кабинете сейчас говорили громко. — Прекрати.
— Что — прекрати?! — Алена уже вошла в то состояние, когда говорить с ней бесполезно. Паша это ее состояние знал. А Сергей Антонович, похоже, нет. — Папа, он мне изменяет! Нагло и в открытую! И при этом имеет нахальство утверждать, что это именно я разрушила наш брак. А сам… сам… сам… натравил на меня этого клоуна Ракитянского!
— Ростислав Игоревич — очень уважаемый юрист, — а про себя Павел подумал, что Ракитянскому не грех и добавить денег — если все эти истерики теперь придется выслушивать ему. — И тебе незачем общаться непосредственно с ним. Доверь это дело юристам.
— Я тебе покажу — юристам! — Алена вскочила на ноги. Смирнов попытался удержать дочь за руку, но она вырвала ладонь. — Я тебе, Мороз, этого так не оставлю. Я ее найду — эту сучку, которая оставляет тебе засосы! Она пожалеет, что встала на моем пути, понял меня?! Я ее урою! Раскатаю! Ты за мой счет счастлив не будешь, тварь!
— Алена! — Смирнов не выдержал — заорал. — А ну выйди, остынь!
Схватив сумочку, Алена вылетела из кабинета. Сергей Антонович резким движением опрокинул белую чашку, и остатки кофе со сливками грязно-коричневой лужицей растеклись по столу. Павел переложил в сторону от лужицы стопку документов. Движения его были спокойные и размеренные. Но желание отзеркалить действия Смирнова и смести все на хрен со стола было очень сильным, почти нестерпимым.
— Да что же такое! — Смирнов ударил ребром ладони по чашке — и она, покатившись, упала на пол. Но не разбилась. — Что же такое… — потянул в сторону галстук, ослабляя. — Ведь нормально же все было… И вот куда все к черту… ломается… — под конец он кратко и от всего сердца выматерился. И замолчал. Молчал и Павел. Все уже было сказано.
— Вот что я скажу тебе, Павел, — Сергей Антонович грузно встал, глядя почему-то в стол. — Характер у Алены, конечно, вздорный, чего уж скрывать. Но если в ее подозрениях есть хоть капля правды…. — он поднял на Павла тяжелый, буравящий взгляд. — То к ее угрозам я присоединюсь. И не словом, а делом. Потому что это не по-мужски будет, Павел.
На эти слова надо было как-то отреагировать. И Павел отреагировал. Соврал без малейших угрызений совести.
— У меня никого нет, Сергей Антонович. Я был Алене верным мужем.
— Для тебя же лучше, чтобы это так и было, — буркнул Смирнов. — И готовься сдавать дела, Павел. Я все проверю. Чтобы все сошлось, до последней буквы, до последней копейки, слышишь?
— Слышу. Я очень на это рассчитываю.
И Смирнов ушел.
ebooksa