— Держи.
Лис взял в руки объемистый пакет.
— Что это?
— Приданое малышне. Сомневаюсь, что у Лизаветы что-то с собой есть для ребенка. Не в казенном же Лисенышу щеголять.
Лис сунул нос в пакет, вытащил оттуда крошечные, будто на куклу, голубые штанишки, потом еще одни, потом синюю рубашонку. Все было либо голубого, либо синего цвета.
— А с чего ты взял, что мальчик родится?
— А кто ж еще-то? Тебе только сына можно. Ты же девку не убережешь. Вон одну — и то не уберег. А Янара нормально воспитал.
Лис набрал в грудь воздуха, чтобы что-то возразить — и не нашел слов.
Дверь в приемное отделение хлопнула оглушительно громко. Они с Акинфой обернулись одновременно. От входа им махала медсестра.
— Держи, — подбежавшему Лису вложили в руки голубые пинетки. — Твои.
— В смысле?..
— Так и не вернулся в светлый разум? В смысле, поздравляю, папаша, у вас сын.
Лис замер. Будто в лед превратился или в камень. И словно со стороны слышал вопросы Акинфы:
— Как все прошло? Наша справилась, как положено?
— На десяточку справилась. Парнишка крупный, видать, весь в отца, мать-то мелкая. Но пацана родила как надо.
Лис тяжело вздохнул. Посмотрел на медсестру, потом на Акинфу. А потом, так и не выпуская из пальцев голубые пинетки, задрал руки вверх, запрокинул к небу лицо и проорал:
— Да-а-а-а-а!!!
Высоко-высоко в небе над ним парила птица.
— Держи, красавица.
Лиза с трудом разлепила глаза. В палату вошла медсестра с большим пакетом.