— Да чего ты, Лизок. Свои же люди, — он легко похлопал ее по спине. Лиза разжала руки. Ей очень хотелось почему-то сказать: «Берегите Лиса, Янара и Алтынай». Но она улыбнулась и принялась усердно махать таращившимся на них с катера туристам.
Лиза еще какое-то время смотрела на тающий в легкой дымке катер. Потрепала Тумана по холке, подхватила пакет с собачьим кормом и коротко скомандовала: «Домой».
В доме Лиза насыпала Туману корма, а потом прошла к столу, села, взяла дневник и написала: «Зимовка. День первый. Сегодня отошел последний катер».
— Зимовка, блядь, — пробормотала Лиза, которая очень не любила, когда ругаются матом. Она была уверена, что все можно сказать, не прибегая к обесцененной лексике. Оказывается, не все. — Полярник! Папанин-Аккольский, твою мать!
Впрочем, катера Лиза еще несколько раз видела. Но к берегу они уже не подходили. За исключение одного раза. В середине октября, когда воздух стал же совсем холодным, лаем залился Туман. А Лиза с колотящимся сердцем бросилась к берегу.
Это оказался Акинфей, и Лиза радовалась ему, как родному. Он выгружал какие-то припасы — хлеб, сладости, неожиданно мешок картошки, еще что-то. А потом со смущенным видом протянул Лизе серую, видавшую виды шапку. А оттуда на Лизу глянули два зеленых глаза. Туман сунул туда свой любопытный нос и от неожиданности чихнул. А котенок надулся весь как шар и отчаянно заверещал. Лиза вдруг почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.
— Ты не бойся, он уже подрос, молоко хлебает, будь здоров. Там я мешок сухого молока приволок. Нюра мне весь мозг съела — вдруг решила, что тебе без кота никак невозможно зимовать. Я ей говорю — зачем Лизе кот, у нее Туман есть. Но ее не переупрямишь. А потом Янар этого котенка приволок — ну и все, пришлось ехать.
— Как у них дела? — выпалила Лиза.
— У Лисовских-то? Да все нормально. Лис только довые… довыделывался с ночными экскурсиями по озеру и свалился с бронхитом. Лежит, температурит, кашляет, Нюрка ему жопу дырявит антибиотиками. Сам хотел ехать, да куда ему. В общем, жратва от Лиса, конфетки от Нюрки, кот от Янара, а почтение и уважение — от меня.
Лиза крепко обняла Акинфея, пряча слезы. Замерла так, пока не завозилась и не запищала серая шапка. Лизы быстро оттерла глаза, поладила мягкую шерстку.
— Как зовут живность? Мальчик, девочка?
— У нас котов по масти называют. Этот Черныш, стало быть. А мальчик или девочка — потом разберешь.
К сожалению, гость не засиделся долго. Озеро было неспокойным, а дни все короче. Лиза смотрела вслед удаляющемуся катеру и теперь отчетливо понимала — в этот раз точно все. До весны.
Зато у нее теперь есть еще и кот. Лиза, Туман и Черныш Папанины-Аккольские.
К концу октября исчезли и катера. Озеро затихало, готовясь к зиме. Но это была обманчивая тишина.
Лиза готовила сад к зиме. Выучила имена всех деревьев. Вела дневник наблюдений. Навела порядок в библиотеке деда Матвея и составила себе план чтения до апреля. Наблюдала за тем, как растет Черныш.
И еще вела личный дневник. В нем она каждый день делала записи.
«Первое ноября. Снег выпал. Какое совпадение. Снег выпал в первый день месяца. Только это еще осенний месяц. Ноябрь — последний месяц осени. Здесь же ноябрь и март — месяцы зимние. Вот и наступила зима. Здесь эффект прихода зимы внезапный очень. Проснулась — а вокруг все белое. Нашла сегодня лыжи деда. Буду разбираться, как ими пользоваться. Черныш поселился в валенке и пока особо не дается себя рассмотреть. На Тумана шипит. Но молоко лакает с удовольствием».
«Двенадцатое ноября. Черныш все же оказался мальчиком. Исправно ходит в тазик. Выходил на улицу, потряс лапами, не понравилось, быстро вернулся обратно. Пробовала ходить на дедовых лыжах. Получается не очень, зря я в школе прогуливала физру на лыжах. Буду тренироваться».
«Двадцать девятое ноября. Черныш покинул валенок и теперь спит со мной. Туман ревнует. Черныш на него не шипит, зато научился его дразнить, потом спасается на печке. Вчера носились и опрокинули этажерку с книгами. Получили тапком оба».