– Не включай дурака, Олежек! Они живут вместе почти год.
– Ну и прекрасно. Я этому только рад. Нам с Женей Надя очень нравится.
– Еще бы! – фыркает Соловьев. – Это же моя дочь! Но это ненормально.
– Почему?
– Баженов! Не нервируй меня! Ты понимаешь, о чем я!
– Видимо, не совсем.
– Хорошо, – Станислав Александрович секунду молчит. – Раз ты так хочешь – изволь. Прямым текстом. Я понимаю – дети решили пожить вместе. Попробовать. Проверить, так сказать, чувства бытом. Но без малого год уже прошел. Чего они ждут? Окончания Надиной учебы? Так всё уже, диплом получила, даже на работу ее вон Тихомиров пристроил. Пора уже и узаконить отношения. Сколько можно жить в грехе?
У Олега Викторовича уже не получается сдержать смех.
– Чего ты ржешь? – Тон у Соловьева недовольный.
– От тебя слышать про «жить в грехе» особенно забавно, Стасик.
– Не передергивай! Я, между прочим, такого себе не позволял. И женился сразу же.
– Успокойся, грозный отец. Пусть дети сами решают.
– Ни черта они не хотят решать. У тебя сын порядочный мужик или кто? Хорош девке голову морочить! Пусть женится!
– Ох, Стас…
– Олег, я настаиваю! Поговори с сыном. Так нельзя! Это неприлично.
– Хорошо, хорошо. – Олег Викторович улыбается. Грозный папаша Соловьев – совершенно уморительное явление. – Я поговорю.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Баженов нажимает отбой. Супруга не сводит с него вопрошающего любопытного взгляда.
– Стас?