– Тебе прекрасно известно, что я это умею. – Вик так привык к сладости и безмятежности их почти годичной совместной жизни, что сейчас не сразу понимает: с Надей не всё в порядке. Он забеспокоился: – Надь, в чем дело?
– Ты умеешь. А я нет. – Она смотрит куда-то мимо его плеча, какая-то странно беззащитная в домашних шортиках и футболке. – Я и готовить не умею… И убираться терпеть не могу. Ничего не умею толком, – она всхлипывает. – Даже предохраняться…
Виктору требуется довольно много времени, чтобы понять смысл сказанного. И прийти к совершенно ошеломительному выводу.
– Так… – В голове у него звонкая пустота. – Так… Иди-ка сюда.
На ощупь находит за спиной стул, садится, притягивает Надю к себе на колени. Она сидит очень ровно, и вся такая… как натянутая струна. И упорно не смотрит на него.
– Давно знаешь?
– Две недели.
– Ага. – В голове у него по-прежнему мыслей ноль. – А срок какой?
– Восемь недель. – Голос у Надежды ровный, вот только взгляд по-прежнему прячет. – Это чуть меньше, чем два месяца.
– Я умею считать.
Она вздрогнула. Но вдруг посмотрела ему в глаза. Давно он не видел таких глаз. Гордость и раскаяние. Только у нее может быть так.
– Прости меня, Вик. Это я виновата, я одна.
– Ты так говоришь, будто я при этом не присутствовал. Насколько я понимаю, мы к этому одинаково причастны.
– Да, но… Я правда думала, что день тогда был безопасный. Не должно было быть… Но, почему-то…
– Бывает.
– Я аборт делать не буду! – В голосе ее звучит истерика. – Мне нельзя! Тётя Даша говорила, что мне следующую беременность обязательно надо вынашивать. Что после выкидыша может сформироваться привычная невынашиваемость! Что… – Она вдруг прячет лицо в ладони и глухо шепчет: – Я понимаю, что это мои проблемы со здоровьем… И что мы не планировали пока… И что именно я виновата в том, что это случилось… Но…
– Что ж ты так плохо обо мне думаешь, а? – Вик со вздохом притягивает ее, такую напряженную, словно чужую, к себе. – Чем заслужил? – шепчет он ей на ухо. – Не планировали, да. Но в жизни не всегда случается так, как планируешь. А про аборт даже думать забудь. Не позволю.
– Правда? – В ее голосе, в том, как мгновенно расслабилось ее тело в его руках, как тепло прошелся ее вздох по шее, было столько… Что ответить Вик смог не сразу.
– Конечно. Это же наш ребенок. – Тут у Вика внутри что-то болезненно сжимается. Не от страха, но что-то схожее. И вместе с тем он чувствует, что поступает правильно.
Она доверчиво прижимается к нему.