– Ну, вот и пошли вместе, – тянет Вик ее за руку.
Вот так, взявшись за руки, они делают от силы шагов десять. До кровати.
Идеально круглая косточка. Узкая изящная щиколотка. Очаровательно округлая икра. Колено с внутренней стороны – тут кожа очень нежная и чувствительная. Как и там, дальше, выше по бедру. Виктор целует каждый сантиметр кожи, не пропуская, не торопясь. Всё выше, согревая дыханием ее тело, рисуя на нем причудливые узоры губами и языком. И вот, когда уже совсем почти там…
– Знаешь, – он отстраняется под ее разочарованный выдох. Кладет идеальную ножку себе на плечо, пальцы скользят по гладкой коже. – У тебя такие красивые ноги. Просто не могу оторваться.
– Ты садист… – стонет она.
– Нет. Я просто хочу любить тебя всю.
И снова – теперь уже другая нога, правая. Идеально круглая косточка. Узкая изящная щиколотка…
– Витя-я-я, – стонет Надя, – ты… забыл… как это делать?..
– Нет, не забыл. – Он смотрит ей в глаза, там беспомощность и желание, убойный коктейль. Пальцы его гладят атласно нежную кожу бедра. Высоко, очень высоко. Но недостаточно высоко.
– Ну, Ви-и-ик. – Она не выдерживает, подается бедрами вверх.
Он едва не срывается навстречу этому ее яркому, жаркому движению.
– Хочешь?..
– Да-а-а…
– Попроси…
– Пожалуйста, – шепчет Надя абсолютно безропотно. Такая же безвольная, как и он сам недавно. – Пожалуйста, я прошу тебя, Вик, пожалуйста…
Его пальцы сдвигаются на пару сантиметров вверх. Она выгибается и стонет.
К тому моменту, когда он целует ее туда, куда ей хочется больше всего, просто смертельно, ей оказывается достаточным совсем немного. Лишь два прикосновения его губ и языка – и она капитулирует с громким стоном.
– Торопыга, – шепчет он ей на ухо.
Она еще мелко вздрагивает.
– Сам виноват, – чуть слышно выдыхает Надя.