– Вот как? Значит, пан Мáлыш желает на завтрак овсянку с черникой. А ингредиенты есть?
– Есть, – довольно кивнул Макс. – Хлопья в шкафу внизу, слева от плиты. Черника в морозилке. Молоко в холодильнике.
– Отлично. Я пошла.
Простыня легла в сторону, а Кира, нагая, одетая только в татуировку, пару серебряных серёжек, одно серебряное кольцо и много солнечных лучей, отправилась к арочному проёму, отделяющему спальню от остального пространства квартиры. На половине дороги остановилась, оглянулась через плечо.
– Нет, вы посмотрите на него! Пялится, бессовестный!
– Ага. – Улыбка Макса по яркости могла соперничать с солнечным светом. – Пялюсь. – Он подпёр для удобства щёку рукой. – Как не пялиться, когда такая красота?
Кира фыркнула, гордо вздёрнула подбородок и пошла дальше, совершенно бесстыже вертя задом.
Когда Макс вышел из ванной, по всей квартире гремел рок. Кира Артуровна в серой короткой футболке и серых с черными буквами скромных трусиках пританцовывала у плиты, отпивая что-то из кружки. Приподняла крышку у кастрюли, помешала ложкой и снова закрыла. Его она заметила, только когда Макс прижался сзади.
– Ой, – Кира нащупала рукой пульт и убавила громкость отличных шведских колонок. – Извини. Громко?
– Сейчас нормально.
– Скоро всё будет готово, – Кира снова потянулась к плите.
А Макс совершенно неприлично заржал: он разобрал надпись на ее трусах. Через всю попу красовалось черными буквами «Вдуй мне!».
– Кира, у тебя всё белье такое?
– Что, не нравится? – Она обернулась. – Перед оцени.
Там значилось: «Полапай нас!» Макс ухмыльнулся. Ну как тут отказать? Но в этот момент что-то пропищало, и он вздрогнул от неожиданности.
– Что это?
– Таймер, – пожала плечами Кира. – Каша готова. Сейчас чернику достану.
– Таймер? – Макс нахмурился. – У этой плиты есть таймер?
Кира несколько секунд смотрела на него, а потом расхохоталась.
– Скажи честно, что ты на ней готовил?