– Сеня, ты на месте? Отлично. К тебе сейчас подъедет Евгений Поварницын. Для дачи показаний. Да-да, тот самый. Добровольно явился, как законопослушный гражданин. Розыск? Ну это смотря, что он тебе скажет. Ага, до связи.
Поварницын сидел напротив бледнее бледного. Петр полез во внутренний карман пиджака, в целях информирования населения сверкнув заплечной кобурой.
– Вот вам повестка на всякий случай. Адрес указан на обратной стороне. Вас ждет лейтенант Кораблёв.
– Сейчас? – пролепетал Поварницын.
– Сейчас. Зачем же терять время, раз нас с вами свел такой счастливый случай. А я пока побеседую с Элиной Константиновной.
Прощанию родственников Пётр мешать не стал, и, пока Конищева провожала своего пасынка, пил остывший кофе.
– Элина Константиновна, почему вы ничего не сообщили о Евгении Поварницыне?
– А вы о нем не спрашивали.
Конищева сидела напротив Петра, с идеально ровной спиной, и всем видом демонстрировала недовольство. Петр это недовольство привычно игнорировал. Его персона редко вызывала у людей положительные эмоции.
– Я у вас спрашивал, кто бывал в гостях в вашем доме.
– Ответ тот же.
– Я верно понимаю, что Евгений Поварницын ни разу не бывал у вас дома?
– Верно понимаете.
– Тогда откуда вы его знаете?
– Сегодня я увидела Женю в первый раз.
Однако. Какой любопытный разговор у них вырисовывается. Не зря Петр сюда приехал. А, главное, Поварницына за шиворот поймал.
– Видели? Но это не ваш первый контакт?
– Нет, – резко ответила Конищева. Она встала, прошла в другую комнату, вернулась с пачкой сигарет и коробком спичек, чиркнула спичкой и закурила. Такой изящной аристократической внешности, как у нее, подошли бы тонкие коричневые сигареты. Но курила Конищева что-то, больше похожее на папиросу. Петр покосился на брошенную на стол пачку. Ого.
– Их курил Сталин.
– Вы феноменально образованы, – фыркнула Конищева, выпуская длинную струю дыма. – А еще про них писал Маяковский. Любым сигаретам дает фор «Герцеговина-Флор».