– Нет, не седой. Какой-то темный.
– Прямо черный? Принадлежит брюнету? Или темно-русый?
– Слушай, отстань ты от меня! – снова закипел Макаров. – Просто темный. Черный или темно-русый – это я тебе сказать не могу. Не седой, не светлый и не рыжий, – Макаров ехидно кивнул на шевелюру Петра. – Остальное – при экспертизе.
– Генную экспертизу сможем сделать?
– На предмет?
– На предмет совпадения с другим образцом. И на предмет установления степени родства.
– Ишь, какой хитрый. Ну, давай образец, там посмотрим.
– Дам.
– Иконы изымать будем, Тихоныч?
– А что нам это даст?
– Ничего, – пожал плечами Макаров. – Все, что мне надо, я с них снял. Ну, мало ли. Для определения ценности.
– Так не пропали же, – ответно пожал плечами Пётр. – Лежат в сейфе – и пусть лежат. Мне только этой головной боли не хватает – чужих особо ценных икон. На хрен.
Макаров хмыкнул и окликнул своего коллегу, который у другого шкафа с любопытством разглядывал коллекцию бронзовых статуэток.
– Поехали! Тихий, ты с нами?
– Петр Тихонович, я бы хотела с вами кое-что обсудить, – раздался от двери негромкий голос хозяйки квартиры.
– Езжайте. Я пока задержусь здесь.
– Я испекла пирог.
– Вишневый?
– Нет, – она слегка растерянно моргнула. – Морковный.
– Морковный? – Петр демонстративно изобразил в голосе разочарование.