– А Ванечка специализируется только на моделях?
– К моему прискорбию, да.
Ух ты! Значит, девушки Ванечку не отпускают? Значит, у Ванечки запросы исключительно на ноги от ушей?
– Нет, я не ханжа, – продолжала говорить мама. – У меня просто иная система ценностей.
– Вам нужна девочка с высшим образованием и золотой медалью? – не удержалась от колкости Дуняша.
– И музыкальным образованием! Не иронизируйте, деточка, о том, о чем не имеете понятия. Если Ваня оставляет у вас свой телефон – у вас свои понятия о хороших девочках. И я вас – заметьте – не осуждаю.
Неужели? Дуня чувствовала, как к лицу приливает кровь. Эта незнакомая ей женщина была заранее уверена, что разговаривает с недостойной девушкой. Как снисходительно она «не осуждает»! Из трубки слышался, да-да, голос учителя.
– Я просто знаю потребности своего сына. И – обратите внимание – сейчас я говорю о духовных потребностях. О своем теле Ваня заботится сам. И если говорить о его потенциальной избраннице… Хотя вам-то это зачем знать, верно, Евдокия Лопухина? Впрочем, то, какой вы себе выбрали… хм… творческий псевдоним… свидетельствует в вашу пользу. Или это Ваня посоветовал?
– Вы абсолютно правы, мне его посоветовал Ваня. Прямо вчера. Когда мы, – взгляд наткнулся на заваленную бумагами столешницу, – занимались любовью… на столе. На столе оно, знаете ли… тоже иногда духовно получается.
Сердце колотилось сумасшедше. «Хм… творческий псевдоним…» Так ее еще не унижали!
В трубке что-то неразборчиво в ответ прошипели, а потом связь оборвалась. Дуня некоторое время смотрела на телефон. Перезвонит? Нет. Телефон молчал. И тогда она его отключила. Совсем. На второй диалог с Идой Ивановной Дуня сегодня готова не была.
– Значит, на чем мы остановились? – по возможности спокойным голосом проговорила она, положив выключенную трубку рядом с компьютером. – Паша, закрой рот, и не надо на меня так смотреть. Держи фото витражного окна и орнаменты Бакста. Попробуй придумать что-нибудь интересное. Я тоже поразмышляю над дизайном. Потом обсудим. И прозвони фирмы, занимающиеся витражами, на предмет цен, сроков и готовности выполнить подобную работу.
На следующее утро от ровной пирамиды не осталось и следа. Царица не брала трубку! На Ванином телефоне. Он набирал раз шесть. В последний раз аппарат сообщил об отсутствии абонента в сети. Что, черт побери, с Ваниным телефоном?! Что с ним сделала царица?!
Тобольцев бы сорвался тут же, но – дела. Куча просто. А потом пришел Олег с крайне интересным каталогом прошлогодней фотовыставки «Москва. Твой город. В фокусе», и мысли Ивана приняли резко иной поворот. В этом году снова планировалось устроить подобное мероприятие и выпустить к нему, соответственно, новый же каталог. А на разворотах – реклама различных увеселительных и гастрономических заведений.
Тин. Надо это ему показать. Срочно.
Но не настолько срочно, чтобы не заехать домой и не освежиться. Полчаса хватит. Потому что Ваня в принципе очень чистоплотный. А не потому, что после Тина собрался навестить царский офис. Или поэтому. Неважно.
Темные джинсы, почти брюки. Белая льняная рубашка. Сколько ни брейся, а все равно морда иссиня. Папеньки наследие, со слов матери. А Марина свое дело знает – стрижка смотрится стильно. Тонкие полоски кожи с амулетом для удачной охоты дополнили часы. Дедова «Победа» – ссохшийся и потрескавшийся кожаный ремешок, тусклый золотой циферблат, гравировка «40 лет Победы». Это вам не «Лонжин». Который, к слову сказать, у Тобольцева тоже был. Дареный. Но дедова «Победа» – ценнее.
Иван еще раз посмотрел в зеркало. Поморщился. Смена имиджа не кардинальная, но заметная. О причинах этой смены Тобольцев себе задумываться запретил. Но выглядит хорошо – этого не отнять. Безо всякой лести самому себе.
В обед Паша, до сих пор находившийся под впечатлением от услышанного телефонного разговора Дуни, залил любимую начальницу кофе. С головы до ног. Не удержал в руках кружку. Хорошо, что кофе уже остыл и обошлось без ожогов. Зато платье было испорчено. Дуня надеялась – испорчено не окончательно, однако о том, чтобы сидеть в таком наряде в офисе, не говоря уже о том, чтобы принимать клиентов, не могло быть и речи.
Виновник кофейного обливания взирал глазами провинившейся собаки, Оля-блондинка срочно искала бумажные полотенца – хотя бы промокнуть мокрую ткань, а Дуне только и оставалось, что стоять и считать до десяти. Ей же еще телефон возвращать! Не в грязном же платье.
ebooksa