Он не знал, что говорить. Он боялся думать. Но ноги сами несли к ней. Остановился на расстоянии вытянутой руки. Губы у нее дрожат. Без помады губы. И все лицо без следов макияжа. И круги темные под глазами она даже не попыталась замаскировать косметикой.
Где блистательная и ехидная царица с алым лаком и помадой? Кто эта измученная девушка? Что с тобой случилось, Дульсинея?
– А еще совсем недавно ты спокойно могла без меня. Более того, я был для тебя ошибкой. Что изменилось, Дуня? – а потом вдруг сорвался на крик: – Скажи мне, что?!
Она молчала, ошарашенная громкостью его голоса. И отступила еще на шаг назад. Снова танго? Нет, хватит! Еще раз он этого не выдержит.
– Я… я не знаю, я просто… – всхлип. – Ты исчез, а я… искала тебя везде и… – еще один всхлип. – Я зря приехала, да?
Слезы по ее лицу потекли быстро и обильно. Такое ощущение, что привычно. Капля докатилась до подбородка и упала на светло-бежевый плащ.
На расстоянии вытянутой руки. На расстоянии разорванного сердца. На расстоянии вдоха, от которого колет под ребрами. На расстоянии…
Нет и не может быть между ними никакого расстояния.
И он шагнул под царицыны слезы.
Не послушалась ведь.
Зарыдала – громко и взахлеб, как только он ее обнял. Вцепилась в рубашку пальцами и совсем не по-царски заревела.