— Я просто никогда этого не делала.
Его глаза сужаются.
— А другие делали?
Этот вопрос служит напоминанием о моем ужасном вкусе в отношении мужчин. Все парни, с которыми я когда-либо встречалась, пусть и случайно, всегда были из тех, кто берет, но не отдает. Когда я это поняла, то перестала ходить на свидания, потеряв надежду найти достойного партнера.
— Нет.
Его глаза удивленно расширились.
А вот и пресловутый вопрос.
— Подожди, ты девственница? — спрашивает он, его золотистая кожа бледнеет.
Медленно киваю, пальцы сами собой сжимаются, и я впиваюсь ногтями в ладони, чтобы отвлечься от нарастающего внутри меня смущения.
Последний парень, который задал мне этот вопрос, в итоге рассказал его всем своим друзьям, и это каким-то образом стало главной темой каждой его шутки. Это было унизительно, и я до сих пор не могу поверить, что продержалась с ним так долго, как продержалась.
— Ты не можешь говорить серьезно, тебе же двадцать три.
Я закатываю глаза.
— Мне двадцать пять.
— О, тогда это более логично, — говорит он с сарказмом. — Ты была на домашнем обучении или что-то в этом роде?
— Нет, Гриффин, я не училась на дому. А теперь, если мы закончили этот разговор, я бы с удовольствием вернулась в душ, где ты меня грубо прервал.
Он ужасно любопытен ко мне и моему прошлому для человека, который притворяется, что ненавидит меня. При нормальных обстоятельствах я бы развлекла его разговором и оставила бы чувствовать себя глупо к концу беседы. Но раз уж он прервал мой душ, я не очень-то склонна отвечать на его вопросы.
— Ты должна хотя бы знать, что тебе нравится, прежде чем позволять кому-то еще пытаться это выяснить, — ворчит он, засовывая руки в карманы и снова прислоняется к двери.
— Я знаю, что мне нравится, — возражаю я.
Мороженое «Карамельный хруст».
Фотографии.
ebooksa