За пределами разрыва

22
18
20
22
24
26
28
30

Ты.

Я прочищаю горло.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — умудряюсь сказать я, поворачиваясь к нему спиной и отходя к своему окну, чтобы избежать зрительного контакта.

— О, ты не знаешь?

Его глубокий голос звучит ближе.

Я слегка вздыхаю, чувствуя тепло его тела, прижавшегося к моей спине. Поворачиваюсь к нему лицом и отпрыгиваю назад, когда мы оказываемся лицом к лицу, а мои губы почти касаются его.

Гриффин кладет руки по обе стороны от меня, заключая мое тело между собой и окном. Это самое горячее, что со мной случалось, — мои соски затвердели и стали заметны сквозь пижамный топ.

Я сужаю глаза, глядя на него.

— Что ты делаешь?

Уголок его рта приподнимается в полуухмылке, и он смотрит на меня сверху вниз, в глазах пляшут озорные искорки.

Один только его взгляд вызывает во мне непреодолимую потребность сорвать с него одежду и умолять о большем.

Наблюдаю за тем, как его язык высунулся и прочертил изгиб нижней губы, глаза не отрываются от моих, и мне кажется, что мое сердце может выскочит прямо из груди.

Я совершенно и абсолютно безнадежна.

— Думаю, мне лучше знать, что ты делала до того, как я постучал в твою дверь, — звучит его хрипловатый голос.

— Я спала, — вру я, подергивая носом.

Его взгляд перескакивает на мой нос, а затем возвращается к моим глазам.

— С включенным светом? Дай угадаю, ты боишься темноты?

Качаю головой и смотрю на него, поджав губы и стиснув зубы, ненавидя это чувство неловкости. Я не умею врать, и меня бесит, что он так легко меня читает.

— Эй, — мягко говорит он, глаза смягчаются, когда он делает шаг назад, его руки опускаются по обе стороны от меня, — тебе нечего стесняться, солнышко.

Я насмехаюсь.