— По счислению будем бить? — уточнил старпом, крутя кусок угля на столе, чтобы лучше увидеть задуманное капитаном.
— Да. Никакого перископа. На удачу. И как повезет.
— Торпеда слева по борту! — заорал вахтенный на линкоре, с ужасом разглядывая мелькнувшую тонкую черную тень. Самое странное, что торпеда плыла от железной туши, а не к ней.
Но это плыла первая, проскочившая под брюхом, а вторая воткнулась вполне удачно, вырвав изрядный кусок в носовой части, куда сразу же хлынула вода. Зарывшись в набегающую волну, “Счастливчик” сбросил ход и начал крениться вправо, наперерез “Толстухе Берте”. Не успели там хоть как-то отреагировать, как синхронно ахнуло на авиаматке. Оба гостинца попали почти в одно и тоже место, поэтому теперь в пробитый проход можно было запросто засунуть шарахнувшийся в сторону эсминец. Грузно осев и накренив палубу, “Воздушный лист” окутался дымом, плеснул в стороны огненными росчерками и засобирался завершить жизненный путь.
— Откуда стреляли?! — заорал адмирал Луи, тщетно пытаясь увидеть хоть что-нибудь в хмурых волнах вокруг дестройера.
— Сообщают, что две лодки, обе между эсминцами и жертвами! До нас не добрались!
— Полный вперед, уходим вправо, подрезая авиаматку!
— Столкнемся, госпо…
Получив в ухо, адъютант рыбкой нырнул под стол. Луи продолжит орать:
— Они уже спеклись, сейчас боекомплект шарахнет и все, амба! А нам надо двигать! Скорость — единственное спасение! И очень надеюсь, что летуны хоть кого-нибудь заметят!
Вторя ему, сверху черной кляксой свалилась бомба и плюхнулась рядом с гибнущим “Листом”. Второй бомбардировщик шарахался над головой, пытаясь увидеть врага.
— Транспорты сцепились! — доложил вахтенный, опустив тяжелый бинокль. От торпеды уворачивались и неудачно.
— На плаву?
— Пока да.
— Значит, справятся… Полный, полный вперед! Курс двадцать, к берегу! Доберемся до отмелей, там ублюдков хотя бы видно будет… Ненавижу, уроды клыкастые! Такую карьеру загубили, — Луи в отчаянии вцепился в седые космы. — Пенсии каюк, премиальным каюк! Эскадру раздербанили!.. Сво-ло-чи!
— Нас не оторвет? — с испугом прошептал старпом, прислушиваясь к покряхтываниям родной подлодки. “Берта” перла на максимальном ходу и бедную “рыбу-прилипалу” болтало набегающим потоком воды, периодически пытаясь воткнуть рубкой в чужое днище. Как еще несчастные трубы надстройки вместе с пружиной справлялись под градом ударов — совершенно непонятно. И ведь не отцепишься при всем желании.
— Если оторвет, подорвем боеприпас. Потому что винтами нас все равно в винегрет порубит, — флегматично ответил капитан, умудряясь пить чай. Свой сухпай он уже сжевал, теперь стоял на приплясывающей палубе и прихлебывал горячий напиток.
— Обидно будет, — скуксился помощник. Он не рискнул показать всем, что лапы трясутся и теперь дулся на белый свет. Какой чай, тут бы стаккато клыками не сыграть.
— Да ладно тебе. Минимум два линкора, два крейсера, две авиаматки. Осталось подождать, что они придумают напоследок и можно “Бертой” заниматься. В принципе, у нас на крупняк еще торпед хватит, но к ночи их командование наверняка проорет “спасайся кто может” и разбегутся. Толпой ночью идти, когда тебя выцеливают — это глупость. А ушастые уроды при всем кретинизме остатки мозгов не пропили. Нам же при одиночных целях ловить нечего.
— Только “Толстуху”, - уточнил старпом.