— И вам самого наилучшего, господин Калита.
Никогда не пытайтесь оценить сидельцев по внешнему виду. Особенно тех, кто в тени живет и за чужими спинами за ниточки дергает. У таких и отметин на шкуре не так много. Пройдут мимо патруля, те и не заметят. Даже нелюдь не с первого раза их за опасное зверье распознает. Невысокий, с глубокими залысинами. Никогда в глаза не смотрит, говорит тихо. Эдакий мелкий чиновник из конторы. Писарь или еще кто. На самом деле Калита — левая рука Штыря, местного авторитета. Отвечает за различные тайные операции, сбор и обработку информации, пытки выявленных осведомителей. В молодости успел почти по всем городам необъятного государства помотаться, за что и заработал прозвище.
— Могу присесть?
— Разумеется. От стопочки-другой не откажетесь? Грибочки мне рекомендовали, попробовал. Очень хороши. Как и селедочка. Нигде в городе не умеют так ее готовить, как у вас.
Разлил водку, подождал, когда материализовавшийся половой поставит поставит перед Калитой пустую тарелку и разложит столовые приборы.
— За все хорошее! — опрокинул рюмку, наколол на вилку клубок петрушки с маринованными грибами, отправил следом. Хорошо… Нет, я не алкоголик. Мало того, после прогулок по Хтони организм ведет себя странно. Я не хмелею. Совершенно. Могу пару бутылок в одиночестве приговорить — только головная боль утром грозит. И во рту противно, словно содержимое свинарника на вкус пробовал. Но сто-две грамм с закуской — и вроде как на мир смотреть веселее. И даже собственная рожа в зеркалах меньше пугает. Заодно можно не бояться, что кто-то попробует споить. Только продукт зря переводить будут.
— Да, за все хорошее…
Мы успели закончить со вторым, когда Калита решил переходить к главному. Видимо, дел у него полно, не может просто так рассиживать с нагрянувшими гостями.
— Говорят, вас фараоны за чужой товар прихватили.
— Да. Хозяин не послушал доброго совета, без спроса гараж контрабандой забил. Меня помурыжили чуток, потом выпнули на свободу. Сыскному приказу интересно, кто руководство милиции завалил. Думают, я для них убийц найду.
— Мы зама не кончали, — тут же пошел в отказ вор. — Нам только еще неприятностей с ментами не хватает.
— Я тоже никого по голове не бил. Но покойник у нас имеется. Как и человечек, кто меня сдал. Поэтому и заехал в гости поинтересоваться. Может кто что слышал. Или вдруг шевеление какое началось у соседей.
Судя по тому, как и что мне стал говорить Калита, я снова вытянул пустышку.
— Общество просило передать, что у нас все ровно. Никто претензий не имеет. И никто под молотки подставлять не собирался. Мы обязательно будем смотреть вокруг. Если что, весточку сбросим. И соседи у нас особо жалом не водили, заметили бы такое.
Как я и думал. Да, с местными детей не крестить, но пока деревянный макинтош в подарок не заказывают. Выгоден я для них. И как хозяин антикварной лавки, и как человек для решения мутных вопросов.
— Передайте мою благодарность. Я тоже знакомых порасспрашиваю. Если что-то выясню, дам знать.
Калита исчез, а я уже без особого удовольствия выпил еще рюмочку на дорожку и стал собираться. В списке еще один минус. Надо будет еще соседей в Нахаловке озадачить, пусть слухи и шепотки по округе соберут за денежку малую. Мало ли, вдруг мне сейчас лапшу на уши развешивали?
Завтра. Завтра возьму у ювелира готовые монетки в оправе и в четверг скатаюсь в Берёзовский. Без подарков туда лучше не соваться. Но возможные контакты мне назвали, так что будет повод прогуляться. А пока в еще одно место зайду.
Монастырское подворье смотрит воротами на Объектный переулок. За невысоким забором красное двухэтажное кирпичное здание. Железная крыша, слева над крохотным пристроем-церквушкой торчит колокольня с золоченой маковкой. Еще одна башенка позади, но я без понятия, что там находится.
На заднем дворе — цепочки затянутых пленкой теплиц, сарайки с несушками и картофельные грядки. Перед забором рядом с дорогой — полоска прилавков под деревянной крышей. Здесь по утрам монахини продают собранные овощи. Рядом с ними выставляют бидоны с молоком с небольшого грузовичка. Владельцы коровника в Солнечном добираются сюда через песчаную лесную дорогу. В город товар не везут — там надо за место на рынке платить. А тут — местные с удовольствием выстраиваются в небольшую очередь, покупают молоко, домашний творог и сметану.