Прислонившись к стене рядом с помощником, викарий надолго задумался. Потом начал рассуждать вслух:
– Знаешь, как получается. Архиепископу император чуть ли не лично бороду драл, очень недоволен обнаруженной скверной. Не знаю, что там наверх напели и почему такое неодобрение, но гайки закручивают именно из столицы. И молодой этот дознаватель впереди собственного визга бежит, чувствует, какой результат от него хотят. На самом же деле выходит, будто мы двух ни в чем невиновных добровольцев по возвращении домой в пытошную на расправу. А за что? За то, что людей от второй Румынии спасли?
– Выходит, что так.
Нахмурив брови, Демьян наклонился поближе и еле слышно произнес:
– Тогда нас с тобой сдадут, как только истина вскроется. А она обязательно всплывет. По городу уже шепчутся, но волна только-только поднялась. Не удивлюсь, если княже с родней потом стрелочников на стороне подыщут. Мы же в этом случае подходим как нельзя лучше. И не доглядели, и не доложили... Поэтому вот что сделай. Пиши отчет. Детальный. Что ничего не нашел у обоих. Что оба невиновны в предъявленных обвинениях. Пусть измену жандармы раскручивают, а колдовства никакого за подозреваемыми не выявлено. Я подпишу, уберу в архив, чтобы никто не смог уничтожить при случае. И выписку сделаю, которую вместе с остальными бумагами наверх подам. Последние дни мои листочки не глядя в угол задвигают. Но при любой проверке – прикроемся.
– А с ними что делать?
– С ними?.. Забудь про них, Назар. Их уже списали. Если не по церковной линии, так по злоумышлению против императора в петлю сунут. Нет их больше, умерли... Кстати, что там за история с псом? И что за пес?
– Животину мальчишка из Африки привез. Германцы ее наградили за помощь в песках. Как собственного ребенка на руках нянчил... Жандармы при аресте пристрелили. Я похоронил на Петровском кладбище.
– Сдурел, что ли? Это же тварь иноземная, не человек!
– Некромант пообещал, что если не сделаю, то из могилы вылезет и устроит нам всем второе пришествие. Если бы не согласился, мы бы все там в избушке и закончились, что с погонами, что без. Поэтому я слово дал, слово сдержал. Моя совесть чиста.
– Это ты уже сам. Если кто наверху узнает, получишь на орехи... Все, пойду я к дознавателю, что-то он там хотел мне в бумагах показать. Ты домой езжай. Нечего здесь маячить. Что могли – сделали. Теперь – самим в сторонку, пусть архиепископ разгребает. Чувствую, ему еще аукнется.
– Как долго нас еще дергать будут?
– Неделю-две. Может месяц. Потом или медальки раздадут и показательную казнь устроят. Или удавят в камере по-тихому и закопают в яме. Но – без нас. Это теперь государственное дело. И специальный человек, который за это отвечает. Вот пусть и пыхтит.
Пачку показанных бумаг Демьян прочел внимательно, краем глаза посматривая на сидевшего напротив стола Макарова. На парне живого места не было. Но – двое держиморд в рубахах с закатанными рукавами взгромоздили бедолагу на табурет, не дают упасть. Дышит хрипло, безучастно уставившись на стену.
– Господин Шипилин, от меня что требуется?
– Подпись, что ознакомились.
– Прошу прощения, но я на допросах не присутствовал, поэтому подтвердить написанное не могу. Кроме того, я не обладаю должным саном, чтобы подобные документы визировать. Поэтому их или стоит направить в секретариат, или сообщить помощнику архиепископа Капитона и тот пришлет нужного человека.
Коллежский асессор удивился:
– А зачем вы тогда здесь?
– Потому что вот на этот запрос могу дать развернутый ответ. Дело это исключительно для гражданских властей. Никакой скверны или чернокнижья за подозреваемыми не обнаружено. Про это вот я тут приписку делаю... Ага. И роспись... И личную печать.
ebooksa