Тишина.
В следующий раз, когда я просыпаюсь, я слышу голоса вокруг себя. Знакомые. Мои отец и мать спорят. Я держу глаза закрытыми, едва скрывая вздрагивание, поскольку голова болезненно пульсирует. Такое ощущение, будто меня сбил грузовик.
Воспоминания о сегодняшней ночи нападают на меня со всех сторон.
От меня до сих пор пахнет рвотой, а во рту горький привкус.
— Как ты не знала об этом? — Мой отец задает вопросы, его тон наполнен обвинениями.
—
Мой отец рычит, а затем я слышу, как разбивается стекло.
— Публичное унижение, с которым мне пришлось столкнуться из-за этой глупой девчонки.
— Что мы собираемся делать сейчас? – бормочет моя мать. Я чувствую, как она ходит взад и вперед, и почти представляю, как она в напряжении заламывает руки.
— Я не хочу, чтобы она была рядом с нами. Ей нужно уйти. Она
Он хочет, чтобы я ушла? Что это значит?
Страх заставляет меня сесть, и меня охватывает головокружение. Мой отец замечает, что я проснулась, и его глаза… ох, его глаза темные и мертвенно-бледные.
Я облизываю пересохшие губы.
—
Они это слышат, но им все равно.
Мое сердце колотится в груди, когда я снова пытаюсь заговорить. Мое тело слабое, сломленное травмирующими событиями сегодняшнего вечера, но я держу позвоночник прямо.
— Я могу получить помощь. Есть терапевт, которого я исследовала...
— Собирай чемоданы, — грубо говорит отец, перебивая меня, — ты уезжаешь сегодня вечером.
Мои легкие болезненно сжимаются.
— Ч-что ты имеешь в виду? — Я беспомощно заикаюсь. — Я не понимаю.