Мой желудок опускается, прежде чем я сжимаю пальцы в кулаки. Его голос раздражает, и я отталкиваю страх, который течет по моим венам, как кислота.
— Это женский туалет, Джаспер. Почему ты здесь?
Он подходит ко мне сзади, его большое тело нависает над моим. Я высокая, пять футов семь дюймов. Хотя Джаспер ненамного выше меня, он более мускулистый.
— Потому что ты здесь. — Его грязная ухмылка становится шире. — Ты выглядишь бледной, Вонючка Райли. А я еще даже не начал тебя терроризировать.
— Здесь не место для этого, — шиплю я.
Джаспер качает головой, и я не замечаю, как его глаза темнеют от чего-то зловещего.
— Нет, это идеальное место для этого.
Его рука обнимает меня, обхватывает мою грудь поверх платья. Моя челюсть напрягается, и я борюсь с агрессией, проходящей сквозь меня. Не могу себе представить, какие неприятности у меня будут, если я ударю Джаспера здесь, на рождественском гала-концерте.
Я крепче сжимаю раковину, пока у меня не начинают болеть костяшки пальцев. Он насмешливо сжимает мою грудь.
— Ты добавляешь к своим многочисленным обвинениям еще и приставание, Джаспер?
Он мрачно посмеивается мне в уши.
— Это не приставание, если ты этого хочешь
Другая его рука перемещается к моему животу, а затем ниже, пока он не обхватывает меня между ног. Все мое тело краснеет от унижения. Я резко отталкиваю его, и он ненадолго теряет равновесие, его руки падают с моего тела.
Мне жарко, но не от желания. О, нет, нет. Мне жарко, от беспокойства и стыда. У меня кружится голова, и я отшатываюсь от Джаспера.
— Ты никогда больше не прикоснешься ко мне. В следующий раз, когда ты
Он вопросительно поднимает бровь, почти насмешливо.
— У тебя проблема с эго, — шиплю я, сдерживая гневные и панические слезы. — Честно говоря, он не подходит к твоему маленькому члену.
Его лицо краснеет, вены вздуваются от моих слов. Джаспер делает угрожающий шаг ко мне, но я уже разворачиваюсь и направляюсь к двери. Его пальцы касаются моей обнаженной руки, но у него нет возможности схватить меня.
Меня охватывает отвращение, и еда, которая все еще находится в моем желудке, становится тревожной. Мой живот болезненно скручивается, когда я ищу отца сквозь затуманенное зрение.
Кто-то хватает меня, и я слышу, как они спрашивают, в порядке ли я. Но я не могу ответить.