Я отшатнулся, и она вырвалась из моей хватки. В ее темных глазах было столько… гнева… столько ненависти.
— Не прикасайся ко мне, — предупредила Лила, ее голос дрогнул. Она наклонилась ближе, отдернув голову назад, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.
Ее следующие слова убили меня.
Убили все надежды, которые у меня были для нас.
— Когда ты прикасаешься ко мне, у меня мурашки по коже, — практически выплюнула она, и в ее сладком голосе было столько яда. — Когда ты прикасаешься ко мне, мои шрамы горят. Когда ты прикасаешься ко мне, меня тошнит.
— Нет. Хватит, — прохрипел я. Я умолял… умолял. — Лила, нет.
Ее глаза снова были тусклыми. Моя Лила… ушла.
— Не смей прикасаться ко мне, Мэддокс.
Из моих легких высосали весь воздух, и я… задохнулся.
— Убирайся. — Она указала на дверь. — Уходи. Тебе здесь больше не рады. — Моя грудь сжалась, словно тяжелая металлическая цепь обмотала мое и без того измученное, истекающее кровью сердце.
Если мне больно…
Представляю, как ей было больно…
— Я ухожу и буду ждать тебя. Завтра ты должна меня выслушать. Пожалуйста, Лила. Ты должна позволить мне объяснить.
— Я не хочу видеть твое лицо, — усмехнулась Лила. — Сегодня вечером или завтра. — Она никогда не была такой злобной, но в этот момент ее слова были пропитаны кислотой, достаточной, чтобы сжечь даже самый толстый слой. А я? Я был простым смертным. Мое сердце распалось.
— Тебе следует уйти. — Райли подошла ко мне сзади. Я забыл, что она вообще была там, слушая нас. — Делай, как она говорит, Мэддокс, — пожаловалась она.
Лицо Лилы ожесточилось, и она ушла в комнату, которая раньше принадлежала ей. Ее место было со мной. Уже нет…
— Что происходит? — Я уронил голову на плечи и уставился в потолок, когда к нам присоединился еще один голос.
Я услышал его шаги, когда Колтон подошел ко мне.
— Я был на гала-концерте. Я видел Лилу, и ты ушел…
Конечно, он там был. Мы бегали по одним и тем же кругам. Конечно, он видел. Все смотрели, как это разворачивается, но никто не знал почему.