Но я отказывалась видеть его, смотреть в его прекрасное лицо и позволять ему обнимать меня. Чтобы накормить меня своими жалкими оправданиями. Я знала, что позволю ему победить. Я знала, что была слаба для Мэддокса.
Он говорил мне, что сожалеет… и я собиралась простить его. У него была такая власть надо мной, и он оказался моим падением.
Мэддокс Коултер был моим проклятием.
Он был ошибкой, которую я не должна была совершать четыре года назад. Я никогда не должна была просить его дать это первое обещание мизинца. Это было началом конца, насколько я могла судить. Это была моя ошибка. Это дурацкое обещание мизинца.
Друзья?
Друзья.
Мой телефон зазвонил в пятый раз за последние десять минут. Я взглянула на него, хотя уже знала, кто это будет. Он звонил мне каждый день.
Но сегодня он казался особенно настойчивым.
Имя Мэддокса высветилось на экране, когда звонок перешел на голосовую почту. С сердитым воплем, который прозвучал для меня как сломанная пластинка, я швырнула телефон в стену. Он подпрыгнул и рухнул на пол, экран треснул и почернел.
Звонок закончился.
Волна пришла снова. Она врезалась в меня, и хотя мое тело уже давно онемело для меня, все равно… было больно. Я все еще тонула, задыхаясь, хватая воздух, чтобы остаться в живых.
Райли тихо вздохнула.
— Ты должна поговорить с ним. Всего один раз, Лила. Не ради него. Но для себя. Тебе больно, и тебе нужно вылечиться.
— Мне ничего от него не нужно, — выплюнула я. — Нет лучшего завершения, чем не видеть его лица или слышать его голос.
Райли подошла к тому месту, где лежал мой сломанный телефон. Она подняла его и протянула мне.
— Как это завершение? — тихо спросила она.
Мои пальцы коснулись разбитого экрана, и моя кожа зацепилась за одну из трещин. Крошечный укол: острое жало, как порез бумаги. Кровь собралась вокруг самого маленького пореза. Кровотечение.
Я сжала руку, пряча рану. О, как иронично.
Райли схватила меня за запястье и медленно разжала мои пальцы. Ее нежное прикосновение скользнуло по порезу.
— Это не завершение, Лила.