Я бросаю тебе вызов

Похвала… от Брэда Коултера? Хм. Я не собирался попасть в эту ловушку. Я едва мог вспомнить, когда в последний раз мой отец сказал мне что-то хотя бы отдаленно приятное. Мне было… может, пять или шесть лет? Это было почти два десятилетия назад.

Он склонил голову набок. 

— Я слышал, ты встречаешься с Лилой, — сказал он невозмутимо. — Ты нам не сказал.

Я поставил пустой стакан на его стол и сжал кулаки. Была причина, по которой я никогда не приводил Лилу сюда. Я хотел держать ее подальше от токсичности, которой были мои родители. Они не заслужили дышать с ней одним воздухом. 

— Это то, почему мы здесь? Чтобы поговорить о моей личной жизни? Да ладно, отец. Это ниже тебя.

Отец на мгновение замолчал. Я не хотел играть в его игру, я действительно не хотел.

Я схватил бутылку виски в руку и сделал шаг назад, поднимая бутылку в притворном приветствии. 

— Хороший разговор, Брэд.

Его ноздри раздулись от вопиющего неуважения, но я уже уходил, не дожидаясь его ответа. Сердце колотилось в груди, по коже мурашки бегали и чесались от потребности уйти от него, от этого удушающего места.

Его следующие слова остановили меня, мои ноги внезапно остановились.

— Не делай ей больно.

Моя спина резко выпрямилась, и я повернулся к нему лицом с низким рычанием на губах.

— Я бы никогда не стал этого делать, — прошипел я. — Я не ты.

Он спокойно встал, и это действовало мне на нервы. Я ненавидел умиротворяющее выражение его лица, как будто он на самом деле БЛЯДЬ ЗАБОТИЛСЯ.

— Нет, Мэддокс. Ты не я, — согласился мой отец, как будто он почувствовал облегчение от этой мысли. — Но ты также не осознаешь, что идешь по пути саморазрушения. В конце концов, ты навредишь Лиле, сынок. И знаешь, кому будет больнее? Тебе.

Ярость прожигала мои вены, как кислота. Моя кровь яростно гудела в ушах; это было почти оглушительно. Болезненное ощущение в животе вернулось, и я боролся с желанием вырвать. В тот момент я даже не осознавал, что он назвал меня сыном. Я был слишком зол, переполнен отвращением к человеку, который должен был быть моим отцом.

Лила была единственной хорошей вещью в моей чертовой жизни.

И он хотел, чтобы я бросил ее.

Если хоть на секунду я подумал, что моему отцу не все равно… эта краткая мысль исчезла, прежде чем она полностью воплотилась.

— Спасибо за ободряющую речь, папа. Я буду иметь это в виду, — усмехнулся я, прежде чем уйти.