Долго тянуть не стали, все были голодны и сразу прошли в столовую. По пути в столовую и потом, когда присели за стол, лорд Ричард восхищался домом и поместьем, и потом кухней. Ел маркиз хорошо и… красиво. Длинные тонкие пальцы изящным движением, ничего не уронив, держали столовые приборы из чернёного серебра. Конечно, лорд ещё раз высказал восхищение и формой приборов, как вы помните Ирина ввела в обиход вилки с четырьмя зубьями, и красотой.
После обеда было решено пройтись на ювелирное производство.
Уэлсли восхищённо осматривал ювелирную мастерскую, особенно его заинтересовали заготовки под тоноскопы. Павел сначала настороженно разговаривал с гостем, но через какое-то время Ирина поняла, что и Павел попал по невозможное обаяние лорда Ричарда.
— Интересно. Что творится в голове у лорда, выглядит искренне заинтересованным, — размышляла Ирина
А лорд Уэлсли в это время лихорадочно думал о том, сколько предложить этому огромному парню совершенно непохожему на ювелира, чтобы тот уехал с ним в Бротту или «поделился» информацией о том, как делают такую красоту.
Лорд видел, что Павел гордится тем, что он делает, и умело подводил разговор к возможным амбициям молодого ювелира. Лорду было невдомёк, что Павел настоящий художник, хотя он и выглядит как кузнец, и ему не нужны магазины в столице или международная слава, ему хотелось находиться именно здесь возле Ирэн, потому, как только у неё в голове рождались такие идеи, которые он, Павел, мог воплотить первым.
Ирине было неловко ходить вместе с Павлом и Ричардом, поэтому она попросила отца их сопровождать, но к отцу приехал староста из Кротовки, и он был вынужден отойти.
В результате, так и не добившись от Павла нужного отклика, лорд Уэлсли накупил всего, что только можно, несколько наборов столовых приборов, большую серебрянную тарелку с видом столицы Стоглавой империи, браслеты, кулоны. Даже взял несколько тоноскопов из числа тех, что не были сделаны на заказ.
Лорд продолжал восхищаться мастерством, а в его голове зрел план, что если не удастся узнать технологию чернения за деньги, то придётся организовывать похищение ювелира. Конечно, лорд был против таких методов, но главное же — результат!
Так как Лопатин ещё не вернулся, пришлось Ирине провожать лорда из ювелирной мастерской. Они шли по дорожке, дорожка была не очень широкая и поэтому создавалось впечатление, что они идут, касаясь друг друга плечами.
А в это время в ворота въезжал граф Андрей Забела. Ирине и лорду Ричарду было плохо видно ворота, тем более что они были увлечены беседой, Чарльз продолжал развивать тему своего знакомства с загадочным лордом Байроном, и Ирина слушала, потому что это была большая удача, ведь о жизни «мрачного романтика» ходило столько слухов, но никто не мог сказать, что из этого правда, а что выдумка. Одно только история о его расставании с женой и дочерями всего через год после бракосочетания*, стала тайной, которую не была разгадана и после смерти поэта. Все считали виноватым Байрона, что это он совершил что-то настолько ужасное, что привело к такому, но что же на самом деле?
А вот графу Забела было хорошо видно, идущую по узкой дорожке парочку.
Грязный, уставший с дороги, всю дорогу мучившийся мыслями о том, что с Ирэн что-то могло произойти пока рядом никого не было, кроме её недотёпы отца. Что он видит? Ирэн в красивом платье, в теплых лучах весеннего солнца прогуливается чуть ли не под ручку с лордом Уэлсли, прижимаясь к нему плечиком.
А что, если его подозрения оправданы, и она давно знает маркиза, вон как внемлет, с блаженным выражением на лице. Мысли графа чернели с каждым мгновением, что он наблюдал за медленно бредущей к дому парочкой.
Он бросил поводья подошедшему солдату, который уже подозвал конюха и тоже направился к дому.
Они пересеклись возле ступеней и Ирэн, будто очнувшись посмотрела на графа, и испуг так явственно отразился у неё на лице, что это ещё больше подтвердило подозрения графа.
— Все бабы одинаковы, а эта в особенности, мужа бросила, и теперь вот кокетничает со шпионом, — про себя подумал Андрей, молча разглядывая Ирэн и её спутника.
Никто не начинал разговор первым, Забела считал себя выше маркиза, — что нам в Стоглавой этот маркиз, подумаешь королевская кровь. А маркиз совершенно оправданно считал, что представляться первым, значит сразу поставить себя в защитную позицию, а то, что Забела его соперник, это Ричард увидел сразу, ещё когда заметил графа, стоявшего возле ворот и с мрачным выражением на лице рассматривавшего как они с Ирэн шли по дорожке. Уэлсли даже специально пониже наклонялся к Ирэн, рассказывая о Байроне, чтобы посмотреть на реакцию графа Забелы, которого сразу узнал.
И неизвестно чем бы закончилось это противостояние, но к облегчению Ирэн, двери распахнулись, выпуская Леонида Александровича, который и представил графу Ричарда, а Ричарду графа.